Девятка

– Это так, – сказал искуситель, медленно спускаясь к лесу. – На сколько лет он себя воспринимает, на столько и выглядит. Это душа, а не тело, не стоит об этом забывать.

– В любом случае, в Идомей, я против Виелдара, – вернул тему Аод.

– Я не знаю их языка, – задумчиво ответил я.

– А зачем он тебе? Все равно твой голос никто не услышит.

Я задумался. Правда что, существовать целую вечность на Алкеоне, имея только двух собеседников – не очень приятная перспектива. Мне хотелось нормальной жизни, такой, какой она была раньше. До того, как я стал рабом. Хотя, если быть честным, быть рабом на Алкеоне немножко проще, чем в Ньяде.

– Это точно, – сказал черт. – Наверное. По крайней мере, ты у меня не первый, через меня прошли и цари, и рабы, и лжепророки, и даже дети, умершие при рождении. И все того же мнения.

– Сколько человек было под тобой? – спросил Аод.

Мы опустились настолько низко, что над головами уже видели кроны тонких аккуратных деревьев, как на подбор одной высоты.

– Ниортан был девятым.

– Как символично, – горько усмехнулся я, прикладывая пальцы к клейму.

Черт добавил:

– Аод был первым.

Аод замер посреди леса. Мы остановились. Черт с мягким, даже немного равнодушным выражением лица смотрел на своего первого подопечного. Должно быть, мысли его читает.

– Я… кажется, помню, – сказал Аод, становясь немного прозрачным. – Помню суд.

– Помнишь. И меня с ангелом тоже помнишь, – спокойно говорил искуситель.

– Да… но почему я не понимал раньше?

– Нас на то и делают одинаковыми, на то нам и не дают имена. У нас у всех схожие эмоции и образ мыслей. Все для того, чтобы человек не мог узнать своих хранителя с искусителем в толпе. – Черт немножко помолчал, а после добавил: – В случае с Ниортаном все сложилось немножко иначе. Нас перевели в привратники, и наши лица еще не размазались в его памяти.

– А каким был Аод? – спросил я у искусителя, но не у самого Аода.

– Эту информацию мы не имеем права разглашать смертным душам, – ответил черт. – Разве что сам Аод захочет.

– Ну… Мы с Ниортаном вроде как на братьев смахиваем. Нас одни и те же личности опекали. Поэтому, почему бы и нет?

– Хорошо, – искуситель кивнул. – Аод был царем Идомея.

Я заметил, как потускнел взгляд Аода. Лицо как будто в мгновение постарело, наполнилось тоскливой мудростью. Я раньше и не замечал. Кто-кто, а Аод уж точно на царя не смахивает. Болтливый, неугомонный и смиренный, он, подчиняясь правилам, вырос с девятки до единицы.

– Наши жизни чем-то похожи, – грустно заметил Аод, переворачиваясь в воздухе и укладываясь на спину. – Идомей вел с Виелдаром войну. Я, как преданный народу царь, возглавлял войско. Тогда-то меня и пленили.

– У большинства моих подопечных похожая история, – заключил черт. – Возможно, мы с ангелом что-то не досматриваем, а может, это череда случайностей. Мы надеялись на Ниортана, думали, может, он будет первым, кто попадет в Рьяд после смерти. Первым, не считая детей, конечно. Над ними даже суд не ведется.

– Почему так случается? – спросил Аод. – Почему мы попали в Ньяд девятками?

– Это держится в тайне, – задумчиво сказал черт. – Но что мне уже терять? Умерший рабом – рабом и останется. Раньше я воспринимал это как норму. А потом у меня появилась правда, и даже немножко собственное мнение… Все же нельзя разделять людей по такому признаку.

– Люди считают, что послушные и невинные попадают в Рьяд, независимо от положения в обществе, – ответил я.

– Ложь, – черт опустил глаза. – Ложь, придуманная Богом, чтобы держать хоть какой-то контроль над Алкеоном. Иначе люди, чувствуя безнаказанность, творили бы хаос. Представьте только, что бы произошло, если бы человечество понимало, что для полного счастья нужны деньги и высокое положение в обществе? Народ бы грабил друг друга. К этому бы приучали с детских лет.

Мы медленно полетели над землей. Аод забавлялся, проносясь сквозь стволы деревьев, иногда даже задерживаясь внутри. Все же сколько он уже здесь не был! Это я только недавно погиб, а Аод? Да что там, черт вообще здесь впервые. Он видел Алкеон только чужими глазами и не представляет, что такое жизнь. Даже летая призраком, он не поймет, что значит существовать в теле.

– Хорошая идея, – сказал черт.

– Ты мне? – спросил я.

– Да. Мы займем человеческие тела. Нарушать правила, так по-крупному.

– Займем тела? А это возможно? – Аод удивился.

– Я покажу, как надо, а вы повторяйте. Летим в Виелдар.

Мы с Аодом разом кивнули. Отлично, теперь я смогу жить так, как захочу! Выберу любое тело. То, которое понравится больше. И буду каким-нибудь графом, или даже королем.

– Нет, – сказал черт. – Ты не будешь королем. Я запрещаю.

– Это еще почему?! – возмутился я.

– Ты не сможешь править страной, потому что никогда этого не делал. Ты будешь публичной личностью, ты легко выдашь себя. В итоге либо сгоришь на костре, либо умрешь при восстании.

Я поморщился.

– Займем тела обычных горожан, сменим город, чтобы нас нигде не узнали. Желательно выбрать знакомых друг с другом людей, чтобы не вызывать лишних подозрений.

– А ты, похоже, все об этом знаешь, – сказал Аод.