Девятое правило волшебника, или Огненная цепь

Ричарда захлестнуло потоком безысходного страдания, который поглотил его. Казалось, больше он вынести не сможет, но он вынес и это и еще многое. Он хотел передать ей свою силу, свое живое тепло. Но чтобы этого добиться, сначала он должен был принять на себя этот темный яд, пережить его и отдать ей свою силу.

Время потеряло свое значение. Боль была воплощением бесконечности.

— Скоро придет смерть, предложит забрать тебя… захочет забрать тебя, — шептал он ей на ухо. — Не принимай ее предложения, Кара. Живи. Не принимай смерти.

Я хочу умереть.

Эта мысль пришла, постепенно проявляясь на поверхности мучительной пустоты. Она потрясла и ужаснула его. Что, если она не сможет вынести его попыток удержать ее в мире живых. Что если этого не перенесет он сам? Что, если он просит у нее больше, чем она в силах дать?.. больше, чем он имеет право просить?

— Кара, — шептал он ей — ты нужна мне, чтобы жить. Пожалуйста, ты нужна мне чтобы жить.

Не могу.

— Кара, ты не одна. Я здесь, я с тобой. Держись. Ради меня, держись, позволь мне помочь тебе.

Пожалуйста, позвольте мне уйти. Дайте мне умереть. Я прошу вас, если вы любите меня — отпустите… позвольте мне умереть.

Она начала отдаляться. Он сильнее обнял ее, снова стал забирать ее боль. Его душа вопила в муке, когда она сопротивлялась.

— Кара, пожалуйста, — он задыхался, боль потоком текла через него, — позволь мне помочь. Пожалуйста, не покидай меня.

Я не хочу жить. Я подвела вас. Я должна была защитить вас, когда Никки пришла за вами. Теперь я знаю — вы заставили меня увидеть это. Я готова умереть ради вас, но я не исполнила своих обязанностей, нарушила свою клятву. Я не имею права жить. Я не достойна быть вашим защитником. Пожалуйста, отпустите меня.

Ричард был ошеломлен, почувствовав ее тоску и отчаяние, но еще больше это его напугало.

Вместе с болью он стал забирать и это тоже, с усилием вытягивая их из души Кары, несмотря на ее попытки помешать ему, убежать от него.

— Кара, я люблю тебя. Пожалуйста, не покидай меня. Ты нужна мне.

Он старался забрать в себя как можно больше ее боли. Он переломил ее сопротивление и все же сумел этого добиться. Она уже не могла остановить его. Он снял пепельный покров смерти, давящий на нее. Ричард крепко держал ее в объятиях, открывая ей свое сердце, свою душу, свою потребность в ней.

Она душераздирающе кричала. Он постигал сокрушающее одиночество.

— Я с тобой, Кара. Ты не одна.

Ричард успокаивал ее, изо всех сил стараясь вынести ошеломляющую муку того зла, которое прикоснулось к ней. Это была не просто боль, это был убивающий ее холодный ужас, и теперь та же холодная пустота медленно заполняла его, и в то же самое время ее страдание мешало исцеляющим силам проникнуть в нее.

Внезапно он почувствовал себя так, словно он старался спасти тонущего человека, но теперь они оба были захвачены диким потоком и оба тонули в черных водах смерти.

Если он хочет получить шанс на спасение — если она хочет — прежде всего, необходимо облегчить ее страдания. Всю их тяжесть должен выдержать он. Он принимал и принимал боль, приветствуя ее, используя всю свою силу.

Когда он почувствовал, что собрал всю боль, все страдания внутри себя, он вынужден был изо всех сил цепляться за собственную жизнь, одновременно отдаваясь потоку собственной, исцеляющей силы. Ричарда никогда не учили, как управлять этой силой, он мог только подчиняться ей, только позволить теплому потоку заполнять ее.

Я не хочу жить. Я подвела вас. Пожалуйста, позвольте мне умереть.

— Почему? Почему ты хочешь оставить меня?

Только так я могу служить вам. Потому что тогда вы можете найти кого-нибудь, кто не подведет.

— Кара, это не так. Это невозможно. Это непостижимо. — Ричард боролся с болью, заставляя себя говорить. — Ты вовсе не подводила меня. Ты должна мне верить. Ты должна верить в меня. Это именно то, что мне нужно больше всего — чтобы ты была со мной, чтобы верила в меня. Мне нужна не твоя служба. Мне нужна ты. Ты нужна мне, чтобы жить. Твоя служба в том, чтобы делать мою жизнь лучше.

Он боролся изо всех сил, чтобы удержаться — чтобы вместе с собой удержать и Кару — но темнота внутри него казалась безграничной. Вся его защита была разрушена, он чувствовал, будто погружается в жидкую пустоту, вращаясь, опускается вниз, в ту ледяную тень, которая пришла за ним, разрушая стены. Он видел то же, что видела она, тот же ужас сжимал ему сердце, ужас того, что обрушилось на нее.