Девятое Правило Волшебника

— Магистр Рал ведет нас. Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей — наша сила. В милосердии твоем — наше спасение. В мудрости твоей — наше смирение. Вся наша жизнь — служение тебе. Вся наша жизнь принадлежит тебе.

Верна немного наклонилась к Бердине и прошептала:

— Сколько раз мы должны это повторять?

Бердина, сейчас выглядевшая уже как настоящая морд-сит, пригвоздила Верну к месту строгим взглядом. Она ничего не сказала. В этом не было нужды. Верна узнала этот взгляд. Она сама бесчисленное множество раз использовала его, разговаривая с нерадивыми послушницами или молодыми упрямыми волшебниками-недоучками. Верна обратила взгляд в пол, вновь чувствуя себя послушницей, и тихо проговорила молитву вместе со всеми:

— Магистр Рал ведет нас. Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей — наша сила. В милосердии твоем — наше спасение. В мудрости твоей — наше смирение. Вся наша жизнь — служение тебе. Вся наша жизнь принадлежит тебе.

Единый голос толпы разносил шепот песни преданности по глубоким залам.

После полученного от Бердины взгляда Верна сочла за благо держать возражения при себе и выговаривала молитву вместе со всеми.

Она тихо произносила слова, думая о том, как много раз они оказывались правдой лично для нее. Ричард изменил всю ее жизнь. Верна считала, что самая важная миссия сестер — надевать ошейники на одаренных мальчиков и учить их пользоваться своими способностями. Ричард поколебал ее бездумную веру. Он изменил все, заставил все переосмыслить.

Верна сомневалась, что без влияния Ричарда сблизилась бы с Уорреном, и их нежность друг к другу вряд ли переросла бы в любовь. Ричард дал ей величайшую в ее жизни ценность.

— Магистр Рал ведет нас. Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей — наша сила. В милосердии твоем — наше спасение. В мудрости твоей — наше смирение. Вся наша жизнь — служение тебе. Вся наша жизнь принадлежит тебе.

Ритмичный шепот всех собравшихся перерос в благочестивый рокот, который нарастал, пока не наполнил огромный зал.

Верна даже среди толпы чувствовала себя одинокой. Боль от потери Уоррена терзала ее. Она построила стену вокруг своих чувств и не позволяла себе об этом думать, не выказывала боль окружающим, надеясь избавиться от нее, но она все тлела в глубине души. Сейчас острая боль от тоски по Уоррену ошеломила ее. Он — лучшее, что случилось с ней за всю жизнь. И вот его не стало. Слезы безнадежной тоски рвались наружу. Ей было так одиноко.

— Магистр Рал ведет нас. Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей — наша сила. В милосердии твоем — наше спасение. В мудрости твоей — наше смирение. Вся наша жизнь — служение тебе. Вся наша жизнь принадлежит тебе.

Верна подавила рыдание, когда вспомнила, как последний раз поцеловала Уоррена, лежащего на смертном одре. Это был самый ужасный миг за всю ее жизнь. Прошло много времени, но казалось, будто это случилось вчера. Боль от потери пронизывала ее до костей.

— Магистр Рал ведет нас. Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей — наша сила. В милосердии твоем — наше спасение. В мудрости твоей — наше смирение. Вся наша жизнь — служение тебе. Вся наша жизнь принадлежит тебе.

Теперь Верна вкладывала в эти слова свои чувства, вновь и вновь, но безо всякой спешки. Шепот песнопения наполнил ее разум. Она зарыдала, вспомнив время, проведенное с Уорреном.

Она помнила его последние слова. «Поцелуй меня, — прошептал Уоррен, — пока я еще жив. И не скорби о том, что кончено, но помни, какую хорошую жизнь мы прожили вместе. Поцелуй меня, любовь моя».

Боль и тоска раздирали ее изнутри. Мир рассыпался пеплом. Все потеряло смысл. Ей больше не хотелось жить.