Девятое зеркало (СИ)

А затем она вновь села в кресло и уставилась на дверь. Ее лицо стало сосредоточенным и взволнованным, будто она смертельно боялась того, что случится спустя всего секунду.

Через порог переступил Акар.

Такой же холодный, злой и мрачный, каким он красовался на всех фресках в этом замке. Шипастый венец, стальные перчатки, ремни и застежки его амуниции — он явился, как хозяин гор, как свирепый и безжалостный дух Зазеркалья.

— Акар, — прозвучавший в голосе Эморы страх был совершенно искренним. — Мой воин, не знающий страха. Ну же, — она сглотнула. — Ты поклонишься мне?

Он не сдвинулся с места.

— Две тысячи лет — это ведь не срок для твоей преданности? — проворковала она. — Ты скучал по мне?

Эмора медленно поднялась, подступила к нему осторожно, невесомо прикоснулась к груди, положила ему на плечи свои маленькие ладони.

— Ты знаешь, зачем я пришла, — ласково проворковала она. — Мне нужна душа Сирин.

Взгляд Акара полыхал ненавистью.

— Попробуй забери.

— О, милый, — ее уста тронула улыбка. — Я вовсе не хочу угрожать тебе. Ты знаешь, как я люблю тебя. Как мне дороги наши воспоминания. Отдай мне эту душу, — и она ткнула острым ноготком ему в грудь. — Отдай сам.

— Нет.

Она хмыкнула.

— Ты же не хочешь, чтобы я сделала больно этой девице? — и она мотнула головой в мою сторону.

— Сними с меня венец — получишь душу.

По ее лицу прошла судорога. Она нервно рассмеялась — губы задрожали.

— Хорошо. Но ты и сам будешь не рад этому, уверяю.

— Ты получишь Сирин, — произнес Акар. — Это все, что тебе нужно?

— Нет. Я хочу закончить то, что начала. Ты мне в этом поможешь? — и она приподнялась на цыпочки и поцеловала его в шею, — я воскрешу твою армию, и дам тебе волю делать с людьми все, что тебе захочется.

Я умерла бы на месте, если бы Акар согласился. Простила бы я его, невзирая на то, что он носил дурацкий венец, ограничивающий его свободу?

Отвечать на этот вопрос не пришлось — Акар внезапно схватил Эмору за шею и подняв над полом, приблизил к своему лицу. Она не издала ни звука, лишь вцепилась в его запястье обеими руками.

— Прекрати, — спокойно сказал он. — Хватит.

— Отпусти немедленно! — прошипела она. — Я теряю терпение.

Он разжал пальцы, и она легко соскочила на пол, а затем влепила ему пощечину. И впервые Акар отшатнулся.

— Тебе обязательно так все усложнять? С тобой всегда были проблемы. Я подарила тебе горы, Кузницу. Я создала тебя! — внезапно закричала Эмора. — Это твоя благодарность?

Наткнувшись на холодный, обездвиженный взгляд своего любовника, она вдруг замолчала.

— Я знала, что расчувствуюсь, когда увижу тебя. Ох, и голова совсем разболелась, — она нахмурилась. — Наверно, нам уже пора к гостям. Я еще должна увидеть Тангора. Ох, он получит от меня еще больше, Акар. Клянусь, ему будет больно видеть то, что я сделаю с женщиной, которую он когда-то полюбил.

Она налила себе еще вина, сделала несколько торопливых глотков.

— Тебе понравился ее наряд, Акар? — указала она не меня. — Алый — цвет крови.

Зная заранее, что Акар не ответит, она развернулась ко мне:

— Твоя смерть его расстроит. Видишь, что ты наделала? — она капризно закусила губу. — Он будет презирать меня еще больше. Я могу убить его и создать заново, но он не будет таким, — и она поморщилась. — Конечно, за его предательство я должна его убить… но я соскучилась по нему, а он даже не хочет меня обнять, как раньше. Это все твоя вина.

Наконец, она отставила бокал.

— Пора увидеть Тангора.

Мы были обречены на это, пожалуй.

Нас ждал зал бесконечности и безмолвный Асмат, серебряная гладь которого сияла в свете луны. Я вспомнила, как попала сюда прямиком из Мертвого леса, неловко выпав на ледяной пол. Еще тогда я подумала, что мне здесь не выжить. Как же это верно… Зал бесконечности белоснежный, словно снег, был объят странным спокойствием. Бороган вспыхнул в двух каменных чашах по обе стороны от зеркала, высвечивая золотом мрачное помещение между колонн.

Когда я увидела бледного Дериона в белоснежных одеждах, сверкающих россыпью алмазов, меня уколола невидимая иголочка стыда и раскаяния. Наверное, потому что, ища моей любви, лесной король позабыл про свою богиню, и теперь она желает жестоко наказать его.

Ха-шиир тоже был здесь. Он был хмур и напряжен и, кажется, сломлен. Он будто потерял то единственное, ради чего жил. Едва его безжизненный взгляд упал на меня, в серых глазах сверкнула искра.

— Ты жива, — тихо прошептал он.

— И я тоже, — громко возвестила Эмора, приближаясь к нему, — но ты, видимо, совершенно не рад этому.

Первым делом, богиня подошла к Дериону, который стоял, опустив рогатую голову, не смея глядеть на свою возлюбленную. Эмора поддела его подбородок указательным пальцем.

— Ты наградил смертную своим даром, глупец, — прошипела она. — Подарил ей венец творения.

— Ты оставила меня, — с болью отозвался он. — Я был одинок так долго… Я забыл, что значит любить.