Девятьсот восемьдесят восьмой

– Какое есть. И – да, я действительно не здешний, пришел всего год назад.

– А до этого? – Перемена в собеседнике не осталась незамеченной, и теперь голос из-под капюшона звучал озадаченно.

– Не помню, – пожал плечами Марсель. – Память напрочь отшибло.

– Ты знаешь, почему я попросил тебя остаться? – Получив необходимый объем информации, священник, похоже, расслабился и заговорил совершенно обыденным тоном.

– Потому, что я не такой, как все? – пожал плечами Марсель.

– Каждый из нас отличается от других, у Бога богатое воображение. Но еще меня заинтересовала твоя маска. Зачем она тебе?

– Шутки ради.

– Значит, ты не скрываешь лицо?

– Нет, конечно.

Сняв с себя изображение Велеса, историк предстал перед собеседником в своем истинном обличье и удивился, когда тот рассмеялся с довольным видом.

– Что так развеселило тебя?

– Сейчас увидишь.

Марсель с любопытством наблюдал за тем, как мужчина медленно повернулся к нему и, подняв руки, откинул капюшон. Под ним оказалась маска, скрывавшая большую часть лица. Видя нетерпение собеседника, священник усмехнулся и снял этот последний атрибут таинственности. В следующий момент историк даже зажмурился на секунду – Кирилл внешне оказался так сильно похож на него, что мог бы сойти за его брата-близнеца. Конечно, при более детальном рассмотрении между ними можно было найти достаточно различий, однако сходство было очень сильным. Присмотревшись, Марсель даже присвистнул от удивления: на правой щеке Кирилла он заметил такой же шрам, как и на своем лице.

– Поразительно, – прошептал историк и добавил, обращаясь к Кириллу, который с улыбкой смотрел на него:

– А что же, святой отец, у тебя на лице? Свой шрам я заработал, когда крышу чинил. Почему-то мне кажется, что ты такими делами не занимаешься.

– Ты прав. – Положив маску на стол, странник сразу стал похож на самого обычного человека, чем сильно порадовал Марселя. – К ремеслу я не приучен. Однако и священником был не всегда.

– Кем же ты был до инициации?

– Ого, – прищурился Кирилл. – Такие слова редко можно услышать от язычника.

Поняв, что сболтнул лишнее, историк поджал губы и сделал вид, что не понимает, о чем идет речь. Помолчав несколько секунд, священник понимающе кивнул и ответил на вопрос:

– Скажем так, в прежние времена я владел мечом лучше, чем кадилом.

– Наемник? Неужели? – Марсель был удивлен таким поворотом и теперь пытался по-новому оценить человека, который сидел напротив. – И почему же…

– Почему я решил изменить свою жизнь? Были на то причины. Но все это уже не важно. Главное – что я в конце концов пришел к Богу.

– И теперь несешь его слово повсеместно?

– Можно и так сказать. Пути Господа неисповедимы, и никто не знает, к чему приведет то или иное наше решение.

– То есть человек предполагает, а Бог располагает. – Марсель ввернул известное с детства клише.

– Мудрые речи, – похвалил его Кирилл. – Я все больше склоняюсь к мысли, что мы встретились не случайно. Кто бы мог подумать, что здесь, в варварской стране, я найду такого просвещенного человека?

– Да, я тоже поражен.

Историк пытался представить себе последствия, которые может иметь эта встреча для человечества. Вообще, все происходящее ставило его в тупик. Он в какой-то мере, как и большинство его коллег, был фаталистом и искренне верил в то, что ничто и никогда не случается без причины. Вот и сейчас он старался понять, зачем все это происходит с ним, и не мог найти ответа. В конце концов Марсель решил, что лучшее, что можно сделать, – это оставаться сторонним наблюдателем.

– А что, – обратился он к Кириллу, – во многих сражениях ты участвовал?

– Крови, которую я пролил, хватило бы для того, чтобы наполнить сотню таких кувшинов, – священник кивнул в сторону медовухи.

– И ты не боишься?

– Чего?

– Попасть в ад за все, что сделал.

– Нет, – с довольной улыбкой ответил Кирилл. – Наш Бог великодушен, он знает, что я искренне раскаялся в содеянном. Все мы рабы его, но не все еще об этом знают.

– А ты, значит, хочешь до всех донести эту мысль?

– Меня удивляет и огорчает твой насмешливый тон, – нахмурился священник.

– Извини, я не хотел обидеть тебя. – Марсель постарался, чтобы его голос звучал максимально доброжелательно. – Скажи, а почему ты решил направить стопы в наши края? Дорога ведь не самая близкая. Неужели не нашлось менее далекой цели?

– Мы не ищем легких путей.

Чтобы собраться с мыслями, историк поднялся и наполнил медовухой кружки – свою и Кирилла.

– Надеюсь, рабам Божьим позволено немного выпить?

– Что это? – Гость с подозрением посмотрел на предложенное угощение, понюхал его, но пить не стал.

– Местный напиток, очень вкусный, рекомендую. Называется медовуха.

– Аромат достойный.

– Вкус еще лучше.

– Пожалуй, я воздержусь. – Кирилл отодвинул от себя кружку. – Я привык к вину.

– Зря, ты не знаешь, от чего отказываешься. – Марсель с удовольствием сделал несколько больших глотков.

– Я переживу.

– Как хочешь, настаивать не стану. Разве Бог не запрещает потребление вина?