Девятый

От ворот подскакал всадник – такой же солдат в коже, железе и при копье, с клочковатой рыжей бородкой. Осадив лошадь в двух шагах от Цезера, он коротко спросил:

– Как там?

– Напы больше нет, – мрачно ответил Цезер. – Мы привезли с собой человека – нашли его в Матере. Он ничего не говорит, но понимает. И у него есть попугай стража – вон, на плече сидит. Говорит о себе, что страж. Мы решили, что его надо показать сэру Флорису. Незнакомый всадник кивнул:

– Я доложу ему.

Развернулся, пришпоривая лошадь, помчался обратно. Похоже, сейчас мне предстоит новый экзамен… Ворота, кстати, здесь пошире и повыше – таких, как я, человек семь можно легко развесить. Это я так, от нечего делать подумал…

Впервые я видел местное поселение, не брошенное жителями и не разоренное неизвестными садистами. На дома и сараи я уже насмотрелся – здесь в них отличий не заметил, а вот живых жителей встретил впервые. Мужик в короткой кольчуге и при луке, стоящий на помосте над воротами, девочка в длинном сером платье, хворостиной подгоняющая стаю гусей, кучка женщин у колодца, в такой же длинной, но уже более веселых расцветок одежде, два мужика, голых по пояс, перетаскивающих ошкуренное тонкое бревно. И толпы праздных зрителей куда не глянь – таращатся на нас и друг на друга, не занимаясь при этом ничем общественно-полезным. На удивление многолюдно здесь.

Высоких технологий так и не заметил – вся одежда незатейливая, явно не от Кутюр; на женских лицах ни намека на косметику; стекол не видно – все та же непонятная пленка; крыши перекрыты темным тесом. Жители при нашем проезде оглядывались, но помалкивали, только пара мелких беспородных собак осмелилась нас облаять, убравшись с курса после угрожающего жеста Цезера.

За «центральной площадью» с колодцем возвышался самый большой здешний дом. Нет, не в два этажа – просто не совсем в землю врос, как все остальные. У него даже высокое крыльцо имелось, и на крыльце этом сейчас стоял тот тип, что нас у ворот встречал, а рядом с ним, на ступеньку выше, местный владыка – наверное, тот самый сэр Флорис. Не опознать его было трудно: он разительно отличался от мирных граждан и моих пленителей. Габариты впечатляли – плечи не во всякую дверь позволят прямо войти, рост тоже не подкачал. Голова непокрыта, черная борода подрезана достаточно аккуратно – почти щегольски. Тело закрыто панцирем, будто рыбьей чешуей; на широченном ярко-красном поясе висят ножны с длинным мечом; сапоги, почти достающие до колен, начищены столь тщательно, что в них, наверное, можно смотреться как в зеркало.

Солдаты начали спешиваться, подскочившие откуда ни возьмись проворные пареньки повели их лошадок к коновязи. И вообще народ начал быстро подтягиваться – нас обступали со спины и боков, явно желая приобщиться к новостям.

Цезер, подойдя к крыльцу, коротко поклонился, без подобострастия, информативно, доложил:

– Сэр Флорис, Напа полностью разорена.

– Как там? – феодал требовал подробностей.

– Все случилось быстро – три дюжины мелких обращенных при бурдюке. В землю сходу всех втоптали. Наши успели загнать своих детей в дом и зажечь его, но, похоже, сгорели там не все. Пожар потом затушили, бревна разгребли. Тел там осталось немного – только сильно подгоревшие. Демы, похоже, тоже были – над стариками поиздевались, а погань такого не делает. Но не знаю сколько – по следам не понятно.

Ничего себе дела – если я правильно понимаю, жители в той Напе сами сожгли своих детей?! Или с восприятием языка у меня большие проблемы, или здешние порядки очень уж оригинальны… причем нехорошо оригинальны.

– Плохо, Цезер, очень плохо. А остальные?

– С остальными как всегда – остались только тела стариков и старух. Некоторые умирали очень плохой смертью – обращенные и демы не торопились. Скота тоже не осталось – только лошадей бросили.

– Все как обычно… Эх… Велик ли бурдюк?

– След широк, но неглубок, и хотят, чтобы мы думали, что он гораздо больше. По частоколу видно, что завяз в кольях и расшатывал его, а не сходу проламывал. Бревна потом растащили дальше, чтобы провести нас.

– Понятно: напугать хотят… Что с вашим пленником?

– Ничего с ним – нашли его в Матере. Он гонялся там за курицей и не заметил, как мы подъехали. У него есть попугай стража, и он сам подтвердил, что страж. Только он еще и немой – ни слова не сказал.

– Как же он тогда вам поведал, что страж?

– Сэр Флорис, он кивнул, когда его об этом спросили.

– Ну-ка…

«Феодал» спустился с крыльца, приблизился, осмотрел меня с ног до головы, недоверчиво хмыкнул:

– Одежда у него не из дорогих, да и потрепана изрядно. И молод совсем – не слыхал, чтобы среди стражей тощие юнцы встречались. Что скажешь, Арисат? – спросил он, обернувшись к рыжебородому.

– Сэр Флорис, он к тому же еще и бос, – ответил тот от крыльца.

– Цезер, почему ты решил, что он страж?

– Сер Флорис, он сам это подтвердил.

– Цезер, ты болван! Он подтвердил, когда ты прямо об этом его спросил – сам же ни слова тебе не говорил! С чего ты вообще взял, что он страж?!