Девятый

За ночь умерло двое раненых. Утром пришлось постараться, чтобы устроить достойный погребальный костер — деревьев в этих местах мало.

* * *

Чем дальше мы продвигались, тем больше встречалось следов человеческой деятельности. Остатки дорог, мостов, городков и деревень, каких-то карьеров, сторожевых башен на холмах, серьезная застава возле брода на помутневшей от дождей быстрой речушке. Почти полное отсутствие лесов тоже красноречивый признак интенсивной антропогенной нагрузки — вывести деревья легко, а возвращаться на смытую почву они не спешат. Или люди ушли из этих мест не столь давно, и время не успело за ними прибраться, или раньше местность была густонаселенной, в отличие от зеленой равнины.

Обоз двигался все так же медленно и, потакая личному любопытству, я старался осмотреть все встреченные археологические достопримечательности. Дружинники в дозорах по возможности занимались тем же. Они в поисках кладов, а я просто так (правда мне не верили — так и норовили проследить, подозревая, что стражи видят золото на глубинах до пяти метров).

Наличие многочисленных следов горных разработок навело на мысль, что в прежние времена здесь располагался промышленный центр государства. Любая промышленность нуждается в сырье: глина, известняк, строительный камень, руды и прочее. Искать и разрабатывать все это проще в горных районах, а эту местность, хоть и с натяжкой, отнести к таким можно.

В полдень поравнялись со сплошной линией заброшенных карьеров — когда-то здесь вгрызались в землю очень серьезно. Заинтересовался, что же там могли добывать: кто знает — вдруг в будущем пригодится.

Судя по следам, добывали железо — повсюду валяются камни ржавой окраски. Я невеликий знаток минералогии, но кое-чему научить успели, так что азы понимаю. Жаль — надеялся найти золотой или хотя бы серебряный рудник. На драгоценные камни тоже согласен. Не для пользы — просто интересно. Ведь железо ерунда — ничего в нем авантюрного и ноль романтики.

Направился к оставленной внизу лошади, по пути прихватив из кучи щебня неожиданно увесистый булыжник. Черный, будто земли комок выглядит, а весит прилично. И следов ржавчины не заметно — видимо не железная руда, хотя и не уверен.

Птиц, склонившись, подозрительно уставился на камень, и как-то неуверенно зашипел. Ненормальная реакция…

— Что с тобой? Это ведь простой камень — не погань.

Зеленого не понять конечно — он и на меня иной раз голос повышает, но только сейчас ведет себя явно неадекватно. Может мозги промочил? Хотя чего там мочить — клюв от затылка растет.

Поднял другой, первый попавшийся камень, протянул попугаю. Тот брезгливо отвернулся, чихнул, стряхнул воду с крыльев, грустно пожаловался:

— Винца бы сейчас горячего хлебнуть. Тоскливо здесь.

— Я тебе предлагал капюшон носить, так ты дуралей сам от него отказался. Так что скучай теперь под дождем — не жалуйся на жизнь. На-ка…

Протянул попугаю первый камень — опять тихое шипение.

Так — Зеленый реагирует именно на этот. Почему? Что не так?

Присев, положил камень на валун, расколол шишкой на обухе топора. Такая же черная масса, но на сколах пятнышки ржавчины проступили и какие-то зеленые вкрапления. Поднес к глазам, начал ковырять лезвием. Зеленый камешек легко раскололся на стопку пластинок. Выглядел он так, будто черная масса его пожирает, или наоборот — он ее. Что-то мне это напоминает… Блин, обучение последних месяцев было столь интенсивным, что в голове осталась каша из познаний в самых разных дисциплинах.

Странная растительность вокруг — то скудная, то неожиданно пышная; листья на ближайших кустах будто молью побитые — дырка на дырке, и пятна нездоровые; а попугай так и шипит на черный камень с включениями зеленой слюды.

Зеленая слюда?!

Отбросил отколотый кусочек, будто это яд смертельный. Хотя, возможно, так оно и есть. Из-за все той же каши в голове не могу быть ни в чем уверенным, но вполне вероятно, что это очень нехорошая руда — похоже на те образцы, что мне показывали при обучении. Вариантов конструкции установки было множество — в зависимости от доступных материалов. Один из самых экзотических предусматривал использование металлического урана в сердечниках некоторых катушек. Все минералы урана в той или иной мере радиоактивны. Не знаю, насколько это опасно, но лучше сделаю отсюда ноги — о льготах для "чернобыльцев" я никогда не мечтал.

Снизу зацокали копыта, из зарослей выбрался отряд дозорных. Один, приветливо помахав рукой, доложил:

— Сэр страж, внизу, у ручья, жимолости видимо-невидимо. И крупная очень — я такую никогда не видел. Будто слива — как только на ветках держится. И сладкая-сладкая — нигде такой не бывает. Обязательно попробуйте — не пожалеете.

Нет уж спасибо — не хочется потом в темноте светиться синими огоньками.

Отъехав от рудника, покосился на Зеленого:

— Так ты, получается, и радиацию чувствовать умеешь?

— Я такой — я красивый, — самовлюбленно ответил птиц.

— Счетчик Гейгера летучий…