Девятый круг

– Да вы что, сговорились? Если еще один начнет поучать, что мне можно, что нельзя, я тут свихнусь!

– У нее гормональный взрыв! – вместо меня заорал в трубку Макглэйд. – Беги к канадской границе, еще успеешь!

Из-за его ора я прослушала, что мне ответил Херб.

Я отошла от «Теслы» подальше, за порог слышимости.

– О! Она у меня еще и трубу увела! – не унимался мне вслед Макглэйд.

– Херб, извини, я прослушала. Повтори еще раз.

– Железнодорожный мост на Кензи-стрит. Там все скверно, Джек.

– Откуда ты знаешь, что это Лютер Кайт?

В ответ тишина.

– Херб? Алло, ты где?

– Он… гм, Лютер кое-что оставил. Кое-что с твоим именем. Так что не надо сюда. Лучше я сам к тебе подъеду, когда закончу.

– Встречаемся в десять, – сказала я и ушла со связи.

Со мной поравнялась машина – новый «Форд Бронко» Фина.

– Извини, – сказал он, – тебя подвезти?

Я уперлась руками в свои дикорастущие бедра.

– Давай. К месту преступления. Или ты опять будешь меня удерживать?

– Да уж ладно, – ответил он со вздохом.

На Фина я все еще злилась, но нельзя забывать, что альтернативой было ехать с Макглэйдом. С которым торчать в машине – примерно то же, что сверлить зубы, только чуточку хуже.

– Ладно. Жди здесь.

Я пошла отдавать Гарри мобильник и сказала, куда мы направляемся.

Тот нахмурился.

– Ты уверена, что тебе непременно туда надо, в твоем состоянии?

– Макглэйд, я беременна, а не беспомощна.

– А эта твоя… прекогниция?

– Надо говорить «преэклампсия».

– Я почему-то подумал, что ты так и скажешь.

– А вот это уже прекогниция, – вздохнула я.

– Ты ж вроде только что сказала «преэклампсия»?

– Да. Значит у тебя она есть, прекогниция. Дар предвидения. Раз ты предвидел, что именно я скажу.

Он мотнул головой.

– Ох-х. Это я, наверное, подхватил от той птахи по вызову. Надо было предвидеть такие последствия.

Меня всегда озадачивало: Макглэйду просто нравится выносить людям мозги, или он в самом деле такой тупой? Ладно, пускай лучше тупой.

– Ну и тупой же ты, – сказала я ему.

– Ох ты огроменная. Я, кажется, даже чувствую твою силу тяготения. Может, тебе лучше домой? Ляжешь там, и пускай предметы вокруг тебя кружатся по орбите.

Я нахмурилась.

– Преэклампсия у меня вне зависимости от того, на свободе Лютер Кайт или нет. Но если он перестанет застить свет, мне будет легче.

– Ладно. Сейчас добью в «Башне» уровень костей и мчусь туда к вам. Минут за двадцать, думаю, управлюсь.

Под моим взглядом беременной горгоны он, впрочем, завибрировал:

– Да ладно, ладно. Похохмить нельзя. Еду.

Я вернулась к «Форду», и в натянутом молчании мы с Фином проделали путь до полицейского кордона на Кинзи – шесть черно-белых машин с включенными мигалками. Дорожный коп попытался заставить нас свернуть к обочине, но в этот момент среди мундиров я разглядела одну знакомую мне долговязую фигуру и скомандовала Фину:

– Стоп. Я сойду здесь.

Он сжал губы в нитку.

– Я не люблю, когда ты оказываешься у меня вне поля зрения.

– Тебя к месту все равно не пропустят.

– Но тебе-то туда зачем? Ты ведь больше уже и не коп.

– У меня есть друзья в верхах. Кроме того, департамент полиции Чикаго мне должен.

Он все так и смотрел на меня страдальческими глазами.

– Ты ведь знаешь, как я о тебе беспокоюсь?

– Там два десятка полицейских, – успокоила его я, – так что ничего со мной не случится.

– Джек, я ведь не об этом. Доктор сказал…

– Да брось ты, Фин. То была лишь одна случайная схватка. Ты слишком остро реагируешь.

Взгляд у него в самом деле заострился.

– Остро? Он говорил, что может случиться разрыв печени. Отказ почек.

– Маловероятно.

– Ты можешь впасть в кому!

– Исключено.

– Летальный исход, Джек. Для тебя и для младенца.

– Что ты несешь? Никто из нас не умрет, – отмахнулась я.

Такой сентиментальный, мнительный Фин меня к себе не располагал. По мне, так лучше бы он громил бандюков и угонял машины.

– Джек…

– Дай мне мой телефон и перестань.

Он с неохотой подтянул к себе мешок, и я углядела там пакетик чипсов. Я чуть было их не выхватила, но кое-как себя сдержала. Грызть чипсы на месте преступления – в известной степени моветон, не важно, насколько они великолепны и сколь слезно каждая клеточка моего тела по ним вопит.

Не беременность, а бич божий.

– Я вернусь минут через десять, – сказала я, вылезая из машины, и ступила в бучу.

Меня остановил один из чинов, и тогда я спросила, где здесь детектив Том Манковски. Прошло немного времени, и навстречу показалась моя знакомая каланча, улыбаясь на ходу. Признаться, он удивительно походил на Томаса Джефферсона с двухбаксовой купюры – такие же длинноватые волосы, сильные нос и подбородок.

– О, лейтенант! Поздравляю с малышом.

– Спасибо, Том. Пока рано, но готовлюсь. И лейтенантом меня можно больше не звать.

– Что поделать, привычка, – с улыбкой развел он руками. – Хотите прогуляться? Тело уже срезали.

– Откуда?