Девятый круг

– Подождите. – Кольцов скрипнул зубами. Женщина на соседней скамье смотрела с подозрением: с кем разговаривает этот прилично одетый гражданин? – Еще не все, товарищ майор. Людей не хватает. Виктор Алексеевич подключил к наблюдению нового сотрудника. Тот только что доложил: Богомолов вел себя необычно, домой не пошел, сидел какое-то время в соседнем дворе. Подошла машина, водитель окликнул Глеба Илларионовича. Тот быстро сел рядом с шофером, и машина ушла. Сотрудник молодой, опыта нет, собственное транспортное средство оставил за углом. Но запомнил номер и марку машины – старая «Волга» ГАЗ-21 серебристого цвета. Богомолов сильно нервничал.

– Понял, отбой.

Что-то все сегодня нервничали…

Лазаренко купил газету «Комсомольская правда», подался к автомату с газированной водой. Жары не было, но человек нервничал. Он жадно выпил стакан за три копейки, перешел аллею, сел на скамейку, развернул газету, углубился в чтение. Теперь он находился в профиль. Инженер уже не казался таким взвинченным, как десять минут назад. Поднялась женщина, сидевшая на соседней лавочке, стала удаляться, бросив на Кольцова озадаченный взгляд.

Снова включилась радиостанция.

– Вишневский на связи, – донеслось сквозь треск помех. – Вел Голубеву. Смех и грех, Михаил Андреевич. После работы с мужем побежали в ЦУМ. Там была очередь, но они, похоже, шли по предварительной записи. Прибежал сын с дачной тележкой… Купили что-то объемистое, хрупкое, повезли домой со всеми мерами предосторожности. Я спросил в очереди, что это было. Японский столовый сервиз «Фудзияма», плюс наборы хрустальных рюмок и фужеров. Видимо, очередь подошла. Вы бы видели, как они были рады, кроме сына, которому все по барабану. Помог родителям поднять покупку на четвертый этаж и куда-то убежал – видать, к девчонке. Вам не кажется, что это подозрительно? Такой товар… недешевый, в общем.

– Она из кассы взаимопомощи деньги взяла. Знаешь, Григорий, я бы тоже купил… Нормально все, отбой.

Паломничество продолжалось. В эфире появился Вадим Москвин, стал сетовать, что ему опять досталась Мышковец. У этой дамы точно не все дома! Отправилась на такси в дремучую даль: на край города, в Калининский район. Там новые жилые массивы «Родники» и «Снегири» – люди уже живут, но территория еще не облагорожена. Повсюду грязь, все недоделано. Попросила таксиста подождать, сама растворилась в чреве 12-этажного дома. Лифт умчался, а прыгать с такой скоростью Москвин не умеет, поэтому не знает, в какую квартиру она приехала. На выбор – несколько верхних этажей, порядка тридцати квартир. Таксисту заплатила, он ждал в машине возле дома. Пришлось разбудить человека, показать корочки. Водитель полностью проникся. Но по существу ничего не сказал. Вроде к колдуну пассажирка приехала. Молчала всю дорогу, тоскливо смотрела в окно, а когда въехала в район, пробормотала задумчиво: «Ни за что бы не подумала, что здесь живет приличный колдун…»

– Какой колдун, Вадим, проснись, – скрипнул зубами Кольцов. – Колдунов не существует, тем более в нашей стране.

– Он так услышал, – объяснил сотрудник. – Мужчина положительный, в годах. Все понял, обещал на обратном пути разговорить пассажирку. Мышковец отсутствовала недолго, вернулась еще мрачнее. Вышла на Восходе, пошла домой. Таксист дождался меня – я следом катил. Так и не смог разговорить пассажирку. Пытал, что за колдун, но Мышковец замкнулась, попросила не донимать ее расспросами. Снова пустышка, товарищ майор.

– Ладно, подежурь еще часок у ее дома, потом уходи.

В дело вступали мистические силы – только их не хватало для полного комплекта.

Лазаренко убрал газету в кожаный «дипломат» и отправился в путь. Видно, настало время.

Михаил выждал полминуты и пристроился ему в хвост. Лазаренко перебежал трамвайную линию, направился к автобусной остановке. Подошел старенький «ЛиАЗ». Кольцов ускорился, он видел, что инженер вошел в переднюю дверь, и припустил к задней. На носу уже сидели очки с нулевыми диоптриями – не лучшая маскировка, но все же.

Инженер Лазаренко все дальше отдалялся от дома, и это интриговало. Автобус не был забит под завязку, шел по короткому маршруту, но пассажиров хватало. Сзади поднажали, майора вдавили вглубь салона. Он схватился за поручень, скосил глаза. Лазаренко находился на передней площадке, тоже держался за поручень, смотрел в окно. Водитель не спешил, автобус медленно катил по маршруту, подскакивая на неровностях асфальта. Слева остались задворки Оперного театра, чахлый сквер со скрюченными тополями.

– Прокомпостируйте, пожалуйста. – Стоящая рядом девушка в модном шарфике сунула ему билет.