Читаем Девятый круг. Одиссея диссидента в психиатрическом ГУЛАГе полностью

В фундаменте здания политической психиатрии лежала практика объявления здоровых людей душевнобольными. Достаточно спорные теории советских психиатров позволяли считать вполне нормальную в свободном обществе деятельность — вроде сочинения политических трактатов, исполнения религиозных обрядов или изъявления желания эмигрировать — симптомом психических заболеваний. Такие симптомы уже, по определению, были социально опасными — «отклонением от общепринятых норм поведения в обществе», как и подсказывал Хрущев, — и давали основание для принудительной госпитализации.

Наиболее распространенным методом изоляции инакомыслящих была госпитализация в психбольницу в так называемом «административном порядке». (Как я и оказался в психиатрической клинике в 1979 году.)

Существовала тысяча причин, по которым человека могли принудительно госпитализировать. В феврале 1968 года КГБ с помощью милиции насильно госпитализировал в психбольницу самого Есенина-Вольпина. Поводом для госпитализации стало то, что, получив приглашение на математическую конференцию в США, он подал заявление на получение выездной визы — причем делая все в полном соответствии с законом.

В то время единственным реальным способом поехать на научную конференцию за границу было пройти долгий и трудоемкий процесс получения разрешения через свое научное учреждение (и через функционировавший при нем отдел КГБ). Есенин-Вольпин нарушил эту традицию, что было воспринято в КГБ как наглость, тем более что эта организация и так имела на него длинный зуб. В результате Есенин-Вольпин оказался в психбольнице.

В отличие от специалиста по математической логике Есенина-Вольпина, у мыслителей из КГБ с логикой были явные проблемы — они не могли просчитать последствия своих действий на ход вперед. Среди специалистов Есенин-Вольпин считался весьма талантливым математиком, если не гением, — и дело приобрело совершенно нежелательную для властей огласку. Неожиданно для КГБ 99 советских математиков, включая членов Академии и вполне благонадежных членов партии, подписали письмо в защиту Есенина-Вольпина.

За письмом советских академиков последовали обращения американских математиков — все это подействовало на советские власти отрезвляюще. Отправленного в дальнюю психиатрическую больницу в Московской области, Есенина-Вольпина сначала тихо перевели в городскую психбольницу, а в мае без особых претензий — но и без извинений, конечно, — освободили.

Госпитализация в «административном порядке» была относительно краткосрочной и редко длилась более шести месяцев. Куда хуже обстояло дело с теми, кого госпитализировали по определению уголовного суда. Почти все они попадали в психиатрические тюрьмы — СПБ.

В правозащитном движении участвовали люди, которые сами имели несчастье побывать в СПБ — такие, как генерал Петр Григоренко и Владимир Буковский. В начале 1960-х годов генерал-майор Григоренко выступил на партийном собрании, критикуя отсутствие демократии внутри партии. За это его сняли с должности преподавателя Академии Генштаба в Москве и отправили на Дальний Восток. Генерал не успокоился и создал небольшую политическую организацию, успевшую напечатать и распространить несколько сотен листовок, призывавших к демократическим реформам. После этого он был арестован.

Это произошло в феврале 1964 года. Хрущев и так имел достаточно проблем с военными, действия Григоренко могли создать опасный прецедент — поэтому Григоренко объявили душевнобольным и отправили в Ленинградскую СПБ. Он мог бы остаться там до конца дней своих, но осенью того же года Хрущев был свергнут, и психиатры срочно выпустили Григоренко на волю (при освобождении соревнуясь в любезностях — разве что только не стелили ему красную дорожку). В следующий раз Григоренко уже так не повезет: в 1969 году он будет арестован и проведет в Черняховской СПБ и в психбольницах в общей сложности пять лет.

В то же время, что и Григоренко, в Ленинградской СПБ сидел Владимир Буковский. Позднее он станет известным писателем и политическим деятелем, побывавшим почти кандидатом в президенты России[18]. Тогда же Буковский был просто недоучившийся студент, участник молодежного политического кружка в Москве. Его арестовали в 1963 году за хранение книги югославского диссидента Милована Джиласа, через два года он освободился и стал одним из лидеров правозащитного движения.

С начала 1970-х Буковский сделал разоблачение политической психиатрии главным направлением своей правозащитной деятельности. Он собрал массу информации о СПБ и госпитализациях и все же понимал, что для «голословных» обвинений в злоупотреблениях ее будет недостаточно. Буковский справедливо считал, что эффективно бороться с карательной психиатрией невозможно до тех пор, пока в борьбу не включатся сами психиатры — как советские, так и зарубежные. Однако как на том, так и на другом поле дела правозащитников обстояли плохо.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отто Шмидт
Отто Шмидт

Знаменитый полярник, директор Арктического института, талантливый руководитель легендарной экспедиции на «Челюскине», обеспечивший спасение людей после гибели судна и их выживание в беспрецедентно сложных условиях ледового дрейфа… Отто Юльевич Шмидт – поистине человек-символ, олицетворение несгибаемого мужества целых поколений российских землепроходцев и лучших традиций отечественной науки, образ идеального ученого – безукоризненно честного перед собой и своими коллегами, перед темой своих исследований. В новой книге почетного полярника, доктора географических наук Владислава Сергеевича Корякина, которую «Вече» издает совместно с Русским географическим обществом, жизнеописание выдающегося ученого и путешественника представлено исключительно полно. Академик Гурий Иванович Марчук в предисловии к книге напоминает, что О.Ю. Шмидт был первопроходцем не только на просторах северных морей, но и в такой «кабинетной» науке, как математика, – еще до начала его арктической эпопеи, – а впоследствии и в геофизике. Послесловие, написанное доктором исторических наук Сигурдом Оттовичем Шмидтом, сыном ученого, подчеркивает столь необычную для нашего времени энциклопедичность его познаний и многогранной деятельности, уникальность самой его личности, ярко и индивидуально проявившей себя в трудный и героический период отечественной истории.

Владислав Сергеевич Корякин

Биографии и Мемуары
Петр Первый
Петр Первый

В книге профессора Н. И. Павленко изложена биография выдающегося государственного деятеля, подлинно великого человека, как называл его Ф. Энгельс, – Петра I. Его жизнь, насыщенная драматизмом и огромным напряжением нравственных и физических сил, была связана с преобразованиями первой четверти XVIII века. Они обеспечили ускоренное развитие страны. Все, что прочтет здесь читатель, отражено в источниках, сохранившихся от тех бурных десятилетий: в письмах Петра, записках и воспоминаниях современников, царских указах, донесениях иностранных дипломатов, публицистических сочинениях и следственных делах. Герои сочинения изъясняются не вымышленными, а подлинными словами, запечатленными источниками. Лишь в некоторых случаях текст источников несколько адаптирован.

Алексей Николаевич Толстой , Анри Труайя , Николай Иванович Павленко , Светлана Бестужева , Светлана Игоревна Бестужева-Лада

Биографии и Мемуары / История / Проза / Историческая проза / Классическая проза