Девятый вал I: шторм судеб

Александр Спиридонов Девятый вал I: шторм судеб

Глава I, часть I: Эпсилон

— Отец! Расскажи еще! — девятилетний Эпсилон в неутомимой радости скакал на с трудом сдерживаемой его вес и хрустящей как сухое полено в печи деревянной кровати.

— Хватит, Эпсилон, уже поздно, тебе давно пора спать, завтра ранний выход в море, а мне не нужен сонный помощник на судне, — улыбаясь, ответил отец.

— Но эти истории…я тоже буду путешественником, как ты! — восхищенно вскрикнул малец. — Я тоже хочу изучать и…

— Эпсилон!

— Ладно, ладно, ложусь, — недовольно пробубнил ребенок, ложась в кровать. — Пап, а что, если, когда я стану взрослым, весь наш мир уже будет изучен и мне нечего будет открывать?

— Не переживай, я обязательно оставлю для тебя кусочек, — ответил отец, закрывая в комнату дверь, — утром расскажу тебе о народе кна с островов Вииту. Я прожил с ними несколько дней и убедился в правдивости слухов об умении чтения мыслей в их племени, — ехидно бросил отец.

— А про мальчика, переплывшего Буйное море? — Эпсилон уже почти улегся в кровать, но его неоспоримое любопытство вновь брало верх.

— Конечно, капитан, — Инкритий, демонстрируя принятое моряками прощание, тихо закрыл дверь.

— Скорей бы, — подумал Эпсилон, закрывая глаза.

Эпсилон жил в большом портовом городе Ландау. Его отец Инкритий был некогда знаменитым на весь континент картографом на службе у самого короля. К сожалению, семейная жизнь не та вещь, которой можно пренебречь по отношению к очередному пятилетнему плаванию, конечно, если ты не хочешь, чтобы твои дети выросли без отца. Инкритий принял для себя сложное и единственно верное решение — уйти со службы,

которой он отдал двадцать лет своей жизни. Его девятилетний сын Эпсилон восхищался отцом и также мечтал о дальних просторах морей, неизведанных землях и, конечно, о невероятных приключениях, о которых так любил слушать в рассказах отца.

Часть II: Последняя мечта

Эпсилон проснулся среди ночи, услышав крики отца и матери. В воздухе пахло гарью свежей древесины, сгоревшего пороха и чего-то еще, чего юный мозг ребенка не мог разобрать. С улицы доносились отчаянные мольбы о помощи, вопли гвардейцев и звон сигнального колокола, предупреждающего об опасности.

— Эпсилон, немедленно собирай вещи, у нас мало времени! — встревоженно, но не выдавая паники, крикнул папа.

Эпси, как ласково называла его мать, находился в недоумении, так как никогда не видел отца таким. Всегда уверенный и матерый мореплаватель, видавший за свои годы многое, походил на напуганного котенка, метавшегося по дому.

— Что, происходит, папа? — заикаясь, выдавил из себя малец.

Большое стеклянное окно с деревянными вставками, висевшее прямо над кроватью ребенка, разлетелось на осколки, словно дробь, вылетевшая из дула ружья. Груды стекла полетели в ребенка, царапая его розовую кожу. Горящий металл, движимый взрывной волной, пробил насквозь комнату Эпсилона, застряв в одной из стен. Огонь, словно вирус, пожирающий жизнь, поглощал деревянное основание здания, быстро охватив пламенем все помещение.

— Эпсилон! — Инкритий, накинув на себя рядом лежащее покрывало, пронзил своим телом огненную завесу, не дававшую ему пройти в комнату сына. — Ты в порядке? Твое лицо… — Несколько раскаленных кусочков стекла впились в лицо ребенка в районе щеки, образовав несколько ран, испускающих тонкие полосы крови.

— Быстрее, Эпси, у нас нет времени, они уже в городе, собирайся сейчас же! — крикнула поддавшаяся панике мать ребенка.

Бросив случайный взгляд в окно, он увидел, как сторожевая башня на краю деревни разлетелась в щепки от попадания взрывного снаряда, озарив весь город пламенно красным цветом.

Эпсилон в панике начал собирать все самое необходимое, благо рюкзак, содержащий все для утреннего похода в море с отцом, был наготове.

— Слушай меня: деревню атаковали. Судя по огневой мощи нападения, это Армада… — Отец не хотел произносить имя нападавшего, чтобы не пугать ребенка, но по взгляду понял, что тот уже давно догадался. — Кажется, это Армада Мелеха.