Дэвид Линч: Интервью: Беседы с К. Родли

Нет. Просто ей ужасно нравилось слово «сопродюсер», и я внес ее в титры под этим именем.

Жизнь в Голливуде на вас, похоже, никак не влияет. Как вам удается хранить такое присутствие духа и не изменять себе ни в одном фильме?

Очень просто: при помощи трансцендентальной медитации, которую я практикую ежедневно, дважды в день, на протяжении тридцати трех лет. Ни разу не пропустил.

Вы ощущаете параллели с другими режиссерами, работающими в современном кино?

Каждый из нас работает сам по себе, но многие режиссеры мне очень нравятся.

Было такое, чтобы чужой фильм вдохновлял вас на собственный?

Вдохновение приходит, когда ты видишь что-то, что любишь. Для меня это «Дорога» или «8 1/2» Феллини, «Бульвар Сансет» Уайлдера. Эти фильмы сотрясают мою душу.

А современные фильмы вы смотрите?

Нечасто. Скорее редко.

Что для вас любимая часть работы над фильмом — съемки или монтаж, когда пазл складывается в единую картину?

Все части важны, и все они — любимые. Кончается одна фаза, и я тороплюсь перейти к другой, пока не потерял свою идею.

Но известно, что особенное внимание вы уделяете звуковому оформлению и музыке, которую здесь написали сами.

В детстве я пел в хоре — недолго, год или чуть больше. Мне было девять лет. Но петь я ненавижу и ненавидел всю жизнь: это занятие безумно меня смущает. Тем не менее однажды я начал играть на гитаре, хотя и не умел этого делать. Это выросло из моего увлечения звуковыми эффектами. Я не гитарист, но играю на гитаре. И я уж точно не певец, но в нашем цифровом мире так много разных технических приспособлений, которые могут превратить в голос что угодно! Так я понемногу начал петь. Пугающее и волнующее занятие. Теперь я готовлюсь записать блюзовый альбом. Сам, один — то есть вдвоем со звукоинженером.

Что бы вы делали, если бы не были кинорежиссером?

Меня увлекает живопись, музыка... А еще я люблю делать вещи. Особенно маленькие столики и лампы. Не будь я режиссером, этим бы и зарабатывал на жизнь. А еще я восхищаюсь традиционной японской техникой лакирования дерева и хотел бы ей научиться. Однажды я видел по телевидению, как это делается, и был глубоко впечатлен процессом: мастерица обрабатывает маленький фрагмент, затем делает перерыв и идет прогуляться на море... возвращается, опять берется за работу... Здорово.

Но вы, похоже, не собираетесь расставаться с режиссурой?

Это прекрасно, когда ты можешь поймать идею, которая тебя увлекла. Мне повезло, что я стал режиссером: ведь совсем недавно кино стоило немалых денег и у огромного количества людей были прекрасные идеи, но не было ни малейшей возможности их осуществить! Теперь это меняется.

Последний вопрос: откуда в фильме взялись кролики и что они означают?

Представления о животных, похожих на людей, стары как мир. Помню, как однажды я набросал на листе бумаги контур уютной комнаты с мебелью и обоями, напоминающими о сороковых годах, и там поселились эти кролики. А что они значат и откуда взялись, я и сам понятия не имею.

А еще чего вы не знаете о собственном фильме?

Не представляю себе, откуда взялся его финал. До определенного момента его не было вовсе, а потом взял и появился.

Беседовал Антон Долин

Венеция

Сентябрь 2006

Фильмография, выставки

Работы в кино

1967

Шестерых тошнит / Six Figures Getting Sick

На экране возникают очертания шести абстрактных человеческих фигур. Мы видим их внутренние органы, которые начинают заполняться цветной жидкостью, она поднимается вверх по их пищеводам, пока их не стошнит.

Анимировано, снято (и раскрашено) Дэвидом Линчем

Одна минута закольцованной 16-миллиметровой пленки, которая проецируется на поверхность с рельефом

1968

Алфавит / The Alphabet