Devil Never Cries

Находясь в воздухе на максимальной высоте, он формирует магическую платформу, прыгая ещё выше, напитывая стену своей энергией, вновь делая сальто. Сделав круг (ведя за собой стену), он с силой запускает её вниз. Остановить это уже нереально.

Раздался звук взрыва, при ударе об землю. В воздух поднялись тучи пыли и куски камней. Данте едва успевает приземлиться недалеко от места удара, как ему приходится резко убирать голову в сторону. В сантиметре от его лица пролетает три метательных ножа, с выгравированными на нём рунами. Даже с его не слишком большими познаниями, он успел прочитать, что там было написано. Вернее, только часть. И честно говоря, его это даже удивило.

— Куда ты меня послал?

— Туда, где солнце никогда не светит, идиот.

Ещё три метательных ножа Данте уже отбивает Мятежником. Тучи пыли, что ещё были в воздухе, резко разлетелись в стороны, от сильного порыва ветра. Масочник был целым, лишь его плащ был слегка потёртым и пыльным. Он так и стоял без оружия, если не считать ножей.

Словно одновременно потеряв контроль, обе фигуры понеслись друг на друга. Удары страшной силы и с огромной скоростью наносились в обе стороны в течение нескольких минут, и никто не уворачивался. Удар в живот Масочнику, и тут же ответный апперкот в челюсть Данте. Удар с ноги в бок, и ответная двоечка по корпусу. Наконец, ударив друг другу в грудь, они оба отъехали назад, оставляя на земле длинные глубокие борозды от ног.

Дыша, выравнивая дыхание, они смотрели друг на друга, прежде чем в руке Масочника, наконец, появился меч. Проблема была в том, что по всей поверхности меча шли странные всполохи магической энергии, от которой тянуло холодом. Атака с ледяным усилением.

Взяв в руки Мятежник, Данте сделал первый шаг, и обе фигуры вновь побежали друг на друга. За несколько шагов до сближения, сын Спарды занёс меч, поздно замечая, что соперник даже не стремится ударить. Клинок разрезал тело наискосок… и всё тело превратилось в стаю воронов, что разлетелись в стороны, и сбило концентрацию полудемона.

— Джек-пот, — последнее, что тот успел услышать. Рука, в мощной латной перчатке с ускорением врезалась ему в лицо, прямо в правый глаз, и мир потух.

Пробуждение было неприятным. Всё тело буквально кричало, что лучше бы ещё немного полежать, отдохнуть, а правый глаз упорно не желал открываться. Под спиной Данте ощутил диван, что стоит у него в агентстве, значит, он дома. Можно расслабиться, подождать, пока всё восстановится. Ага, конечно. Ведро холодной, даже ледяной воды, разбудило его сразу же, заставив подпрыгнуть на собственном диване. Приземление было столь резким, что диван под ним жалобно заскрипел. Надо будет скоро купить новый.

— С пробуждением, Данте.

Голос. Столь знакомый, и уже давно не слышимый им. Не веря своему слуху, владелец агентства повернулся в сторону этого голоса, бросив попытки открыть правый глаз. На его стуле, закинув ноги на стол, со стаканом виски (оставшийся после вчерашнего) сидел он сам, но словно моложе. Увидев взгляд пробудившегося полудемона, копия Данте ухмыльнулась, одним движением руки зачесав волосы назад.

— Вергилий, — выдохнул сын Спарды.

* * *

Было странно вот так сидеть. Во-первых, Данте сидел на стуле, на котором обычно сидят его гости, а значит, менее удобный. Во-вторых — в руке у него был пакет со льдом, который он прижимал к своему глазу, столь быстро восстанавливающийся. И в-третьих — напротив него сидел его брат-близнец, Вергилий.

Такой же внешне хладнокровный, словно для него нет ничего важного в этом мире, но при этом изменившийся. Он стал моложе, ему больше двадцати и не дашь, глаза хоть и остались холодными, но в них стало больше человеческого. Вся поза Вергилия выражало спокойствие, свободу. И… и минут десять разглядывая лицо брата, он только потом понял, что ещё выбивалось из того, что он запомнил. Лёгкая, едва заметная ухмылка, чего не было раньше. И желания прибить брата у того не было. Если только просто побить.

А тот даже не смотрел на брата, а медленно разглядывал обстановку агентства, скользя взглядом по стенам, по оружиям, что висели тут и там, отобранные Данте у демонов. Естественно, большая часть была спрятана под иллюзиями, но для него они были столь слабы и нелепы, что даже оскорбляло Вергилия. Скажешь тоже — иллюзии.

— Выпей, может, полегчает, — проговорил, наконец, Вергилий, достав из внутреннего кармана странную на вид бутыль (как она оказалась цела, вопрос, покрытый мраком).