Devil Never Cries

Дальнейшее Распределение было не настолько интересным, если только пара моментов. Тот рыжий парнишка, что вещал о троллях, попал на Гриффиндор. Судя по выражению его лица, разговор со шляпой ему не понравился. Или он ничего не понял. Девочка с растрёпанными волосами, что думала вслух о том, какие заклинания ей понадобятся, сидела минуты две, прежде чем Шляпа отправила её на Рэйвенкло. Хотя было видно, что она сомневалась. Наконец, всё закончилось. Профессор, свернув свиток, унесла Шляпу и стул, и со своего трона встал директор Дамблдор.

— Добро пожаловать. Добро пожаловать в Хогвартс. Прежде чем мы начнём, я хотел сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Всё, всем спасибо и приятного аппетита.

Хотя все и захлопали, Неро было не до этого. На несколько секунд его лицо лишилось постоянного озорства и беспечности, и приобрело холод и надменность, как у отца. Изумрудные глаза опасно сверкнули, но быстрый взгляд на одного из преподавателей, и он успокоился.

Ужин был сытным, но для Неро вкусовые качества еды всё же страдали. Домовики его семьи готовили гораздо лучше, а уж если за готовку бралась мама… Но понять домовиков Хогвартса можно. Здесь столько детей и кормить их надо три раза в день, семь дней в неделю, плюс преподаватели, которые часто и перекусы могут попросить, плюс праздники. Тут нет времени на то, чтобы вся еда была высшего вкусового качества. Главное, чтобы еда была качественной и сытной.

— Неро, что с тобой? — спросила Сьюзен, видя, как друг нахмурился. — Опять?

— Опять, — подтвердил мальчик. — И не стоит говорить, что это из-за того, что тут много учеников и на меня смотрят. Этот взгляд сильно отличается.

Парнишка смотрел по сторонам, но никак не мог понять, откуда идёт взгляд. Он сканировал местность восприятием, но огромное количество людей сбивало концентрацию. Глубоко вдохнув и выдохнув, Неро вновь попробовал провести сканирование. Хм. А теперь видно различие. В Большом зале один участок был другим. Магическая концентрация постоянно менялась, искривлялась… Иллюзия. Опасности не было, но кто знает, кто это может быть? Мысленно раздумывая над тем, что ему делать, Неро решился — лучше пусть его будут считать параноиком, чем он позволит кому-то следить за ним по-настоящему. Щелчок пальцев, и через весь зал пролетел Призванный меч фиолетового цвета, по поверхности которого шли молнии. Не долетев до двери, меч с громким звуком разлетелся на сотни осколков, и зал погрузился в тишину. Дети начали оглядываться, на юного хаффлпаффовца смотрели преподаватели, и в тишине раздались громкие, одиночные хлопки.

— Другого я и не ожидал от тебя, — не громкий голос прорезал тишину зала. — Хотя и не сразу догадался, что надо делать.

Все посмотрели в сторону дверей, воздух возле которого слегка исказился, и не прошло и пяти секунд, как на том месте уже стояла фигура. Мужчина, в сине-голубом плаще с белым узором и жёлтой внутренней стороной, на руках светло-коричневые перчатки, под плащом тёмная безрукавка с полосами, горло аккуратно обрамляет платок на манер слуг восемнадцатого-девятнадцатого века, на ногах тёмные брюки и коричневые сапоги, достигающие колен. Вся правая сторона лица мужчины была испещрена шрамами, чёрные линии которых тянулись к шее и уходя дальше. Казалось, будто он едва не сгорел прямо изнутри. По залу пронесли тихие перешёптывания, и даже восхищённые вздохи.

В руках мужчины была серебристая металлическая трость, на которую тот опирался. Он едва заметно ухмылялся, и его взгляд был устремлён лишь на одного ребёнка, который сейчас смотрел на него с удивлением.

— Папа?!

— Это вопрос? — чуть сильнее ухмыльнулся мужчина, начав движение к столу барсуков. При движении он опирался на трость, прихрамывая на правую ногу, но даже в таком состоянии чувствовалось, что он может быть опасен для врагов. — Я тут уже столько стою, всё думаю — догадается проверить, или нет. Хотя можно было и просто разрушить иллюзию, а не кидаться мечами. Прошу вас всех меня простить, что я помешал ужину, но у меня есть несколько слов к моему сыну.

* * *

Да, Вергилий не погиб в ту самую Хэллоуинскую ночь, хотя был очень близок к этому, буквально в шаге. Спас его, что удивительно, Данте.

Находясь в Аду, он буквально ощутил могильный холод, пронёсшийся по его телу, после чего ощутил головную боль. Нечто подобное он ощущал в восемь лет, перед тем, как погибла мама, а брат попал в Ад. Данте понял — Вергилий в опасности, что может стоить ему жизни. И пусть желание узнать новости об отце было достаточно большим, как и желание узнать обо всех, кто принимал участие в нападение на его семью, спасение брата было первоочерёдной задачей. Родителей это уже не вернёт, но если погибнет и он…