Девица Ноvодворская

Многим казалось, что она состояла из одних лишь углов, за которые постоянно зацеплялись и об которые болезненно стукались те, кто проходил мимо.

Она казалась очень неудобным человеком, каковыми бывают или очень масштабные люди, или дети. А в ней и правда была совсем детская душа с ее верой в конечную справедливость, в то, что добро в результате непременно побеждает зло.

Ярость и миролюбие, не всегда уютная прямота и дружественность — всё это вместе, и всё это она.

Уход таких людей чреват появлением в общественной атмосфере огромной озоновой дыры. Трудно и долго эту дыру придется заштопывать. Но придется, деваться некуда.

А ее беспокойная, непоседливая, страстная душа пусть теперь успокоится.

Светлая память.

Марина Уварова:

Одно из первых моих интервью было с ней. Это было перед Новым годом — 92-м или 93-м. Я была просто поражена ее интеллектом, юмором, знанием истории, литературы. Под конец я спросила, с кем она будет встречать НГ. «Со Стасиком, моим замечательным котом». Я чуть не разрыдалась. Она была нежнейшим человеком. Так трогательно к маме своей относилась. Плачу. Кристальный человек.

Михаил Панюков, «Экспресс-газета»:

Время ее, как общественно значимой фигуры, закончилось очень давно. А ушла она слишком рано, 65 лет — не возраст для женщины даже в России. Трагикомический персонаж, политический фрик. А знаете, она ведь расширила мой словарный запас! Я впервые услышал от нее слово «сервильный», спросил, что оно означает, и получил вежливое разъяснение. Странная, нелепая была тетка. Но без нее будет чего-то не хватать…

За все свои слова, за пропаганду идей, столь же диких, сколь и нелепых, она расплатилась всей своей жизнью. Прошла тюрьму, психушку. Существовала без любви, без чувственных удовольствий, постоянно ощущая свою неполноценность как женщина, терпя поражение за поражением как политик. Не знаю, не понимаю, как можно ее ненавидеть. Мне неловко за людей, которые в ее адрес пишут «подохла».

Михаил Тюренков, начальник отдела референтуры Министерства культуры Российской Федерации:

Совсем не разделяю злорадства относительно того, что Новодворская скончалась. Да, само это имя давно стало нарицательным, символом радикально-западнического либерализма и даже русофобии (хотя определенная «сермяжность» была присуща и ей). Да, тетка (с которой мне в 2001 году на одном закрытом политическом форуме довелось пообщаться лично) была очевидно безумной, но одновременно с этим — афористичной, искренней и последовательной. Наверное, если бы ее не было, нам, антилибералам, было бы куда скучнее. А потому совершенно не желаю ей зла, тем более посмертного.

Евгений Левкович, Rolling Stone:

Мне выпало великое счастье. Я проработал с Валерией Ильиничной один год. Я видел ее ровно раз в неделю. Она приносила конфеты и угощала ими, в частности, меня. Иногда пекла пирожки. Вдвойне мне повезло в том, что она хорошо ко мне относилась, не знаю почему. Она ведь такую анархо-фашистскую шушеру, как я, не любила с детства. Я тоже никогда и ни в чем с ней не соглашался. Иногда она просто, чего уж там, раздражала. Однако мы ладили. Однажды она предложила мне вступить в ее Демократический Союз, но я, разумеется, отказался. Потом она предложила мне выйти за нее замуж, я не нашелся, что ответить, и мы посмеялись. Дурак. Надо было выходить, немедленно. Такой женщины больше не найти.

Над Валерией Ильиничной смелись почти все, даже многие ее друзья. «Демшиза» — это ведь с нее началось, это ведь она эталон этого понятия. Я не смеялся над ней никогда. Я прочитал одну ее книгу, ознакомился с ее биографией, и мне стало жутко стыдно. Я понял, что смеяться над ней, или не любить ее, или люто ненавидеть ее есть высшее негодяйство. В 1969 году (в 69-м, том самом, полностью советском году) она, девятнадцатилетняя (!) девчонка, в Кремлевском Дворце съездов (!) распространила листовки против ввода войск в Чехословакию. После этого она год просидела в тюрьме и еще два года — в страшной психиатрической клинике в Казани, где полностью подорвали ее физическое и психическое здоровье. При этом она никого не предала. Никого не сдала, хотя ее, двадцатилетнюю, несколько раз пытали. Никого и никогда она не предавала. Кто из вас, называвших ее «либерастом», левых и правых радикалов, таких боевых и смелых накачанных парней, способен на такое мужество? Считаные единицы. В основном вы сдаете всех направо и налево. Вы и одного упавшего волоса с головы Валерии Ильиничны не стоите.