Девочка Беркута

Сижу на кровати, свесив ноги. Ступни едва касаются пола. Душа замирает, неприятное предчувствие скребёт остатки души. Сердце не на месте. Что-то обязательно произойдёт. Случится что-то непоправимое. Скоро. Очень скоро… Я сама не понимаю, откуда такие мысли. Но чувство неуловимой потери, такой сильной и яркой, витает в воздухе.

Рома стоит у окна спиной ко мне. Он напряжен. Чрезмерно. Это странно и абсолютно несвойственно расчетливому Беркуту. Последующее заявление перекрывает кислород. Становится сложно дышать.

– На меня готовится нападение, – Рома оборачивается и продолжает, – мне нужно будет уехать, немного отсидеться. И тебе тоже. Пустим их по ложному следу. Мои люди помогут тебе скрыться…

Я не понимаю, как реагировать. Сегодня я уже не та, что была вчера. Сегодня все изменилось. Сегодня я в ответе не только за себя. И больше я не могу делать вид, что все нормально.

– А мне зачем уезжать?

Он стоит в нескольких шагах от кровати, поджимает губы и молча обнимает меня жестким взглядом. Его грудь тяжело вздымается под футболкой. А я нетерпеливо жду… Жду ответа. И не слышу его.

– Рома. Я задала тебе вопрос.

Его лицо всегда казалось мне прекрасным, хоть и суровым. Красивым. Мужественным. Как и душа, но я знаю слишком много всего, твердящего об обратном.

– Так надо. Я хочу быть уверен в твоей безопасности.

– А здесь я буду под ударом?

– Яна. Это очень серьезный вопрос. Лучше подстраховаться.

Я поднимаюсь и подхожу к нему, не замечая, как ледяной пол холодит ступни. Кладу ладони мужчине на грудь. С трудом пытаюсь выровнять дыхание. Сердце учащенно бьется.

– А если я не хочу уезжать? Ты меня заставишь?

Мужчина твердо кладет ладони на мои хрупкие плечи и разворачивает спиной к окну. А сам прижимается крепко-крепко. И утыкается подбородком мне в макушку.

Я чувствую исходящий от стеклопакета холод. Но даже он не сравнится с лютым морозом в душе.

Так горько… Так болит сердце и рвётся на части…

Беркут. Это не просто второе имя. Это настоящая визитная карточка моего мужчины в его жестоком мире. Том самом мире, где Рому так называют все. И где для меня нет и никогда не было места. И он честно признался в этом еще тогда. Но теперь… Теперь все изменилось. И нас уже не двое.

Я тону в родном запахе. Таком любимом, терпком. Самом лучшем. И не осознаю, как быть дальше. Теперь я ужасно боюсь.

– Я понимаю, что сложно. Я понимаю, что тебе тяжело. Но потом все будет по-другому, – Рома тихо шепчет мне на ухо, пытаясь успокоить. – Просто сейчас нам надо ещё немножко продержаться. Я обещаю, все изменится. Я все для этого сделаю, Яна.

– А если не получится? Как тогда жить?

– Это скоро закончится. Опасность останется позади. Просто потерпи ещё немного. Я ведь ни разу тебя не обманывал.

– Ты думаешь все так просто, да?

– Нет. Совсем непросто. Но это легче, чем ты считаешь.

– Сколько у нас есть времени?

– Неделя. Это максимум. Но я не хочу рисковать. Завтра начнем собираться.

– И сколько нам еще жить… вот так? – не получается унять дрожь в голосе. Я не представляю, как он отреагирует, когда узнает… – Рома. Я женщина. И мне нужны гарантии.

Я даже не могу словами описать то, что происходит внутри меня. Болезненное ощущение. Хочется кричать, разбить что-нибудь. Ну как же так?! Почему?! Ну почему?!

Близость любимого как всегда обжигает, но теперь я в этом огне сгораю дотла, без возможности возрождения из пепла.

Я уже чувствую засасывающую пустоту. Хоть он ещё рядом. Душа уже как решето, хоть он ещё близко.

Все. Это конец. Осознание предательски нашёптывает неприятную правду. Это самый настоящий конец. И в будущем больше не будет нас. Осознание этого предательски бьет в солнечное сплетение. Вот, что за чувство горькой потери разъедало душу…

– Ненавижу, когда ты так громко молчишь.

Беркут не отвечает. Значит, дело действительно плохо. Значит… все намного хуже, чем он пытается показать. И я неуверенно добиваю его, огорошивая своим тихим шепотом:

– Рома, мы так больше не сможем… Пойми…

Внезапно удручающая тишина вокруг нас резко сменяется громкими звуками, снаружи дома начинается какая-то суета. Но собаки молчат, даже не лают. Странно…

Рома резко напрягается и прищуривается, глядя мне в глаза. И впервые на его всегда уверенном лице я замечаю затравленное выражение. Опасная мысль слишком поздно приходит мне в голову и бьет наотмашь.

Мы уже в ловушке…

Они решили ударить в момент, когда он более беззащитен, чем кажется…

Дальше все происходит буквально за секунду. Рома словно замахивается и, касаясь плеча, толкает меня, пытаясь отстранить в сторону и как будто вниз. Тут же звучит хладнокровный, отстранённый тон:

– Отойд…

И все… Дальше мир взрывается оглушительными звуками и ярким мерцанием.

Раздается звук бьющегося стекла. Кажется, что все вокруг приходит в движение.