Девочка без имени

«Что с тобой произошло? Как ты мог быть настолько безумным, чтобы привести домой чужого ребёнка, о котором абсолютно ничего не знаешь? А что, нужно было бросить её там, на помойке? Да она там могла замёрзнуть насмерть! Её могли съесть дикие собаки! А тебе то что? Кто она тебе? Никто. Вот именно! Никто! Нужно было бросить её там, и всё было бы, как всегда! А я не хочу, как всегда! Я не могу больше! Делай, как хочешь, но знай – ты ещё об этом пожалеешь! Лучше сделать и потом пожалеть о том, что сделал, чем не делать ничего».

В спорах с самим собой Тану не заметил, как уснул. Снилось ему что-то странное: рваные серые облака, бесконечное поле и тихий шёпот. Он пытался разобрать слова, но не смог.

Когда Тану проснулся, девочка сидела на подоконнике, поджав ноги к груди, и смотрела на небо.

– Доброе утро, – сказал Тану. – Ты хорошо спала?

– Да, спасибо, – поблагодарила девочка.

– Хочешь чего-нибудь поесть?

– Нет.

– Почему?

Девочка взглянула на него огромными глазами:

– Просто не хочется.

– Ладно, – кивнул Тану, – заставлять тебя я не буду. А я пока поставлю чайник и схожу к соседке поговорить. Думаю, что она уже не спит.

Девочка пожала плечами и отвернулась к окну.

Тану набрал воды в чайник, поставил его на маленький огонь, вышел в коридор и позвонил в соседнюю дверь.

Никто не ответил.

Он позвонил снова, потом ещё раз, постучал, снова позвонил, но соседка так и не отозвалась.

– Да что там с ней?

Тут Тану заметил, что дверь не заперта. Он дёрнул за ручку и осторожно вошёл в квартиру. В нос ударил тяжёлый затхлый запах, похожий на вонь гниющих водорослей. Тану поморщился, прикрыл рот и нос ладонью, отодвинул тяжёлые шторы, вошёл в спальню и медленно сполз по стене.

Соседка лежала на кровати, раскинув руки в стороны. Простынь вокруг была пропитана высохшей кровью из разорванного горла, ноги и руки были обглоданы, спутанные кишки валялись на полу, а вместо глаз зияли две чёрные дыры.

Тану уже видел нечто подобное, когда одичавшие собаки убили девочку-подростка на свалке. Там тоже были обглоданные конечности, вспоротый живот и разорванное горло, но это было на свалке, а кто мог совершить такое здесь? Собак, по крайней мере, в дом никто не пустит, а уж в квартиру тем более.

С трудом сдерживая тошноту, Тану поднялся и, держась за стену, вышел.

Войдя в душевую, он подставил голову под струю холодной воды.

– Что с вами? – спросила девочка.

Тану выключил воду и сел на корточки.

– Её убили.

– Кого?

– Соседку.

– Ту страшную женщину?

– Да.

– А как?

Тану взглянул на неё мутными глазами и спросил:

– Тебе это интересно?

– Очень.

– Её съели, – вздохнув, ответил Тану.

– Полностью?

– Нет. Её обглодали и бросили на кровати.

Девочка присела рядом с ним.

– Вы переживаете из-за этого?

Тану покачал головой:

– Я не знаю. Вроде бы это ужасно, но я почему-то не чувствую никакой скорби. Её смерть меня совершенно не расстроила. Мне просто страшно от того, что я не знаю, кто это сделал и не понимаю, как.

– А кто может такое сделать?

– Я один раз видел остатки девушки. Её убили собаки. То, что я видел сейчас, очень похоже.

– Бедная, – всхлипнула девочка и по её щекам потекли слёзы.

– Кто?

– Девушка, которую убили собаки.

– А мою соседку тебе не жалко?

На лице, по которому только что текли слёзы, появилась улыбка.

– Если вам её не жалко, то и мне её тоже не жалко.

Столько лет Тану жил в этой квартире и только сейчас понял, что все эти годы Рина (а так звали соседку) была ему абсолютно безразлична.

– Надо вызвать полицию.

– Зачем?

– Чтобы они зарегистрировали смерть, увезли тело и начали расследование, – ответил Тану.

– Зачем?

– Как это? – почти возмутился Тану. – Так положено! Если кто-то умирает или совершено убийство, то обязательно сообщают в полицию.

– Всегда?

– Всегда.

Девочка встала и ушла в комнату. Пройдя следом, Тану увидел, что она снова села на подоконник.

Послышалось потрескивание.

– Чайник! – воскликнул Тану.

Он забежал в крошечную кухню, схватил чайник и взвыл от боли – за то время, что он ходил к соседке, а потом разговаривал с девочкой, вода успела выкипеть, а чайник раскалиться. Тану бросил чайник на пол, включил кран и подставил ладонь под холодную воду.

– Вы кричали, – сказала девочка, зайдя на кухню.

– Обжёгся, – морщась, ответил Тану.

– Сильно?

Вместо ответа он протянул ей ладонь, кожа на которой уже покраснела и вздулась пузырём.

– Это не страшно, – сказала девочка.

– Да я знаю, что скоро заживёт, но сейчас-то больно.

Девочка взяла его руку в ладони.

– Потерпите.

– Что?

– Потерпите, – повторила она и закрыла глаза.

Тысячи ледяных игл пронзили руку Тану. В глазах потемнело от боли, дыхание остановилось. Тану закричал и попытался вырвать руку, но её словно зажало в железные тиски, а девочка даже не пошатнулась. С ужасом он посмотрел на её посиневшее лицо и потерял сознание.

Очнулся он уже на диване. Рука не болела и, когда Тану взглянул на неё, не увидел никаких следов от ожога.

– Как ты это сделала? – спросил он и только тут заметил, что девочки нет в комнате.

Он встал, заглянул на кухню, в душевую, но никого не нашёл.

– Должно быть, ушла, – пробормотал Тану.