Девочка. Девушка. Женщина (СИ)

— Согласна. Когда тебе двадцать два. А он, поверь, уже о будущем думает.

Разговор угрожал зайти на второй круг.

— Мам, я счастлива! Понимаешь? Впервые за черте сколько времени. Можно, я просто чуть-чуть это ощущение продлю? Мне правда… — я осеклась, моргнула, уставилась на… Вершинина! — Прости, мам, я перезвоню, — только и успела бросить, перед тем как отбить звонок. И шагнула к Артуру: — Ты что здесь делаешь?

Выглядел он не очень — не у меня одной выдался сложный день.

— Да так, прогуливаюсь, — усмехнулся и с силой прижал к себе. Такой мощный, такой напряженный — просто как до предела закрученная пружина. Я провела ладошками вверх-вниз, чуть разминая мышцы… Довели мне мужика.

— Лучше бы отдохнул.

— Не выходит. Ты как вообще? — Артур отстранился, чтобы смерить меня обеспокоенным взглядом. — Видела?

— Ага. Показали добрые люди.

— И что думаешь? — спросил Вершинин, — А впрочем, нет, молчи. Сначала меня послушай. — Удивившись такой горячности, я несколько растерянно развела руками, дескать, ну давай, говори. — Я виноват. Не все предусмотрел. Не подумал о твоей безопасности, и все такое. Но, обещаю, это в первый и последний раз. А эти фото… Над их удалением из сети уже работают. Быстрей, к сожалению, не получается. Все же мое влияние на столичную прессу не так велико, как хотелось бы.

Я хлопнула ресницами в попытке переварить полученную информацию. А она не переваривалась. Никак. Она взрывала мне голову… И даже страшно было… Страшно было представить, на что еще он готов пойти, что сделать и как напрячься ради моего душевного спокойствия. Все-таки он абсолютно уникальной породы мужик. Права Даночка…

В груди стало мучительно тесно, будто сердце вмиг увеличилось в несколько раз и уперлось в ребра. Я откашлялась… Обтерла о брюки вспотевшие ладошки.

— Слушай, Артур, это ведь неважно совсем. Правда. Пожалуйста, скажи, что ты не из-за этого такой замученный.

— Уж кто бы говорил.

— Значит, из-за этого, — резюмировала я. — Делать тебе нечего. Уже завтра об этой публикации никто и не вспомнит. Мы живем в мире стремительно меняющейся повестки, знаешь ли.

Артур опять смерил меня своим фирменным взглядом. Недоверчиво покачал головой и усмехнулся.

— Ты не перестаешь меня удивлять.

— Почему?

— Потому что я боялся застать тебя за сборами чемоданов, а ты…

— Думал, я тебя брошу из-за каких-то сплетен? И поэтому сюда примчался? — изумилась я. Вершинин пробормотал что-то невразумительное и потащил меня к машине. Такому мужчине сложно давалась слабость. А я была его слабостью, да… И это было невероятно. Просто я тогда не понимала насколько. — Артур.

— М-м-м?

— Я сильная. Может быть, со стороны кажется, что это не так, но поверь, я очень-очень сильная. Меня не испугают пересуды. Я никуда не уйду, правда. Ты мой единственный, помнишь?

Он криво улыбнулся. Отвернулся. Потом зыркнул так, что меня едва не снесло с ног, затолкал в машину. Зацеловал. Я совершенно потерялась, я ошалела… Дорога домой показалась вечностью. Город стоял в мертвых пробках. Водилы собачились, высунувшись из окон. Солнце слепило глаза — в спешке сегодняшнего утра я забыла захватить очки. И теперь мучилась. И я так хотела быть с ним, так хотела! По-настоящему… Я тогда не знала, что любовь к сцене окажется сильней. А он, может, и знал, но позволял обманываться нам обоим.

— Ты сегодня останешься?

— Нет, малыш. Надо будет вернуться. Кстати, дай-ка мне номер отца.

— Чьего?

— Твоего. Мой еще в девяносто восьмом помер.

— Зачем? — изумилась я, и даже чувственный морок несколько рассеялся от этого изумления.

— Ну а как, ты думаешь, он себя чувствует после этих всех публикаций? Наверняка ведь переживает, так?

— Само собой. Мама тоже. Я как раз с ней разговаривала, когда ты подъехал. Только я все равно не понимаю, зачем тебе их телефон.

— Хочу договориться о встрече.

— С моим отцом?

— С твоим отцом. Поговорю с ним по-мужски. Объясню, что у нас серьезно.

Глава 16.3

— Что ты? Это совершенно не обязательно.

— Сень, много думаешь. Это наши мужские дела. Номер дай, а там мы сами разберемся. Все же взрослые дяди.

И этим он покорил меня тоже… Правда. Номер отца я Вершинину отправляла, едва сдерживая готовую расползтись до ушей улыбку.

— Ты хоть домой поднимешься? Или пока не получил благословления от папы — ни-ни? — усмехнулась я.

— Зайду, малыш. Даже не сомневайся, — обдал меня жарким взглядом. — Только знаешь, нам не мешает вот какой момент прояснить.

— М-м-м?

— Мы не предохранялись.

У меня все внутри оборвалось и ухнуло вниз, срывая с глаз пелену…

— Ну, ты же… вышел?

— Это не слишком надежный способ. Поэтому вопрос — как мы будем решать вопрос контрацепции, если она нужна.

— В каком смысле — если?

— Вдруг ты хочешь ребенка.

— С ума сошел? Нет, конечно. Я же только восстановилась!

Мне это казалось таким очевидным, что набежавшая на лицо Вершинина тень даже сбила с толку. И да, мне потребовалось какое-то время, чтобы понять, что в этом вопросе мы с Артуром могли расходиться, как и предупреждала Даночка.

— Ясно.

— Артур, послушай, мы же договаривались…

— О чем?

— Никуда не спешить, — жалко проблеяла я.