Девочка для Черного

— Пойдём, — говорит Жданов, пробует увести меня в сторону. — Тебе лучше присесть.

— Нет, — качаю головой, шумно втягиваю воздух, напрасно стараюсь сдержать слёзы. — Я буду здесь до конца.

Слёзы застилают глаза. Почти ничего не вижу. Но я и так знаю, что происходит. С каждой прошедшей секундой мои близкие люди все дальше от меня. Привычный мир рушится.

Все как в тумане. В пелене.

Мы уезжаем с кладбища. Едем в ресторан на поминки. Друзья и родственники выражают соболезнования.

А я почти ничего не слышу. Просто не воспринимаю. Все фразы пролетают мимо. Мои мысли слишком далеко отсюда. Так глупо, но я продолжаю надеяться на чудо.

Не могу принять правду. Не могу отпустить. Даже не знаю, как буду теперь жить.

Умом понимаю, люди уходят. У каждого своя судьба. Но вот так… резко и жутко, в один момент потерять родителей.

Я не могу с этим смириться. Нужно, чтобы виновные ответили. И пусть моих родных это не вернёт, тот, кто все устроил должен получить наказание.

Колесников — единственный враг моего отца. Других конфликтов у нашей семьи никогда не было. Эдуард буквально возненавидел папу после всех неудач со своими рискованными бизнес-идеями.

— Я найду того, кто займётся расследованием, — говорит Жданов, будто читает мои мысли. — Частно. А когда появятся доказательства, можно будет официально открыть дело.

Только эти слова и помогают мне держаться.

Поминки заканчиваются.

— Может, сегодня у меня переночуешь? — предлагает Катя.

Отрицательно мотаю головой.

— Пожалуйста, Тая. Не нужно оставаться одной в такой момент.

— Я хочу поехать к себе, — сглатываю.

— Тогда я поеду с тобой.

— Я просто выпью успокоительное и лягу спать, — отвечаю тихо.

— Хорошо, а я просто побуду рядом.

Жданов отвозит нас домой. Провожает до квартиры.

— Утром заеду, — говорит он.

Киваю, закрываю за ним дверь. Действую на автомате, просто выполняю механические движения.

Я не понимаю, как буду жить дальше. Я вообще не понимаю, что делать. Абсолютно потеряна.

+++

Проходит несколько месяцев.

Боль никуда не исчезает, ни капли не притупляется. Мне остаётся только научиться с этим жить. Привыкнуть. Принять. Иначе можно сойти с ума.

Я должна сосредоточиться на учёбе. А ещё теперь у меня прибавляется работа. Это и помогает держаться. Каждый день столько задач, что едва успеваю с ними справляться. Первую половину дня занимает универ, вторую — семейный магазин. По ночам сижу над учебниками, часто так и засыпаю, прямо в кресле, сжимая в руках учебник.

Я должна сохранить наш магазин. Нанять продавца не могу. Финансы не позволяют. Самой работать полную смену тоже не получится. Наступает такой период, что в будние дни вообще приходится закрывать магазин. Открываю его только на выходных. Иначе не смогу нормально подготовиться к экзаменам.

Конечно, Жданов предлагает мне помощь, но я не могу взять его деньги. Парень и так постоянно находится рядом, поддерживает, возит меня по всем инстанциям и помогает разбираться с документами.

Нужно войти в права наследства, переоформить все. Если бы я одна этим занималась, ушло бы намного больше времени. А у Жданова везде находятся знакомые, которые помогают решить вопрос быстрее.

Странно, что Колесников ничего не делает.

Я была уверена, он попытается опять отобрать магазин. Теперь уже у меня. Но пока все тихо.

Никаких доказательств причастности Эдуарда к гибели моих родителей найти не удаётся. Но я не верю в его невиновность.

— Я подключил серьезных людей, — говорит Жданов. — Они проверят все отчеты по автокатастрофе. Если там будет хоть что-то такое, за что можно зацепиться, мы это раскрутим.

Только ничего не получается. Никаких улик нет.

— Тая, а вдруг это и правда несчастный случай? — тихо замечает Катя, когда я рассказываю ей обо всем.

— Нет, папа постоянно проверял машину. И сам, и на автосервисе. Он бы не упустил настолько серьезные неполадки из виду.

Я чувствую, что это все подстроено. Но доказать ничего не могу. На основании моей интуиции никто не станет заводить дело.

Отчаяние захлестывает.

— Если ты права, как Колесников смог так все организовать? — спрашивает подруга.

— У него были связи в криминале, — пожимаю плечами. — Не знаю, Кать, но других врагов у папы нет. Только он.

Говорю это и сама понимаю, что доказать правду не выйдет. Хотя сдаваться не собираюсь. Найду способ добиться справедливости.

Сейчас главное — разобраться с магазином.

Я уже понимаю, что больше не выдерживаю свой безумный график. Не получается совмещать учебу и работу. Нужно делать выбор.

— Вы уверены, что хотите взять академический отпуск? — спрашивает меня заведующий кафедрой.

— Да, — сглатываю. — По семейным обстоятельствам.

— Понимаю, — кивает. — Я подпишу вам документы. На год. По правилам допускается брать два года. На более долгий срок отпуск продлить не выйдет.

Надеюсь, года хватит. Отказываться от мечты не хочу, но допустить, чтобы магазин окончательно потерял всех клиентов, тоже нельзя. В память о родителях я должна сохранить это место.

+++

— Добрый день, — мужчина улыбается и подходит ко мне. — Таисия Александровна, если не ошибаюсь?