Девочка для Генерала. Книга первая (СИ)

В душе капитана Потапова что-то перевернулось. Пришёл домой, накричал на жену, помылся, лег спать, а сна нет. Перед глазами Катя в белом кружевном белье на черном шелковом покрывале. Лежит, маленькая, его ждет. Ножки чуть раскинуты в стороны, белое кружево ничего и не скрывает. Расщелина сладкая, к которой ни один мужик не прикасался, поросль таких же золотистых волос, по-любому мягких на ощупь. Егор ни одной бабе не делал куни, никогда не целовал там даже жену, к которой, как он считал, относился хорошо и по-своему любил. А Катю вылизал бы.

Как зверь. Лизал бы долго, остервенело, а она бы кончала ему в губы раз за разом.

И лишь потом бы он её взял.

А потом снова лизал бы…

Потапова трясло от вожделения, от страсти. Набросился на жену, повернул её к себе спиной, чтобы лица не видеть, вжал голову в подушку и вошел в неподготовленную. Утром она пыталась возмутиться, он рявкнул на неё.

Разревелась, ушла с кухни. Он, психанув, даже не стал завтракать. Ушёл из дома, громко хлопнув дверью.

К ней… Скорее…

Правда, через пару часов остыл, перевел жене на карту деньги. Пусть побалует себя.

Он поставил наблюдение в камере Кати. Сначала смотрел, как она плачет, обхватывает себя руками и раскачивается из стороны в сторону. Маленькая… какая же она маленькая… Так и хотелось сжать её в объятиях до хруста костей. Это его заслуга, что к ней никого не подселяли.

Когда же впервые увидел, как она снимает трусики, озверел. Перестал дышать. Не помнил даже, как встал, закрыл кабинет и снова к монитору. Перемотал, благо на записи стояло, ремень на брюках расстегнул, член, налитый кровью, вынул. Егор думал, сейчас яйца лопнут. Дрочил, как последний придурок, пока не кончил себе на руку и на пол. Потом долго матерился. У него такого стояка и оргазма не было черте знает сколько времени. А от чего? Только увидел, как Катерина снимает трусики. Млять, да там даже ни куньку, ни задницу видно не было. Стирает она их, млять!

У капитана Егора Потапова рвало крышу.

И тут как гром среди ясного неба — доставят Генерала. На хера, спрашивается?

Потапов от ярости едва стену в туалете не разбил. Сидит же вместо него двойник, чего ещё надо?!

Хуже было только то. что Егор знал Коваля не первый год. Тот захаживал к ним в отделение иногда, у него дела с Шараповым были. Какие — история умалчивает, да и в случае этих двоих как нельзя лучше подходит присказка «меньше знаешь — крепче спишь».

О привычке Коваля трахаться, когда тому хреново, не знал только ленивый. В прошлый раз лучших шалав столицы привозили. Сегодня — тишина. Холодный пот подобрался к капитану незаметно. Значит, для него другую припасли.

Кого — не сложно догадаться.

Его Катю!

Его!

Потапа бы не колотило так, если бы Катя не была девочкой. Ну, были у неё мужики. у кого их сейчас к двадцати годам нет? Но когда девочка достается ему чистенькой, свеженькой и уплывает к захапущие руки Коваля — тут другое. Генерал же от неё ничего не оставит! Во все дырки поимеет! Он же будет её трахать несколько часов подряд! Всю раздолбит. Опытные шлюхи и те от него выходили помятыми. потрепанными и едва держались на ногах.

А Катя?..

Поэтому Потапов пил. Не мог не пить.

И от Генерала её он тоже уберечь не мог.

От кого угодно укрыл бы, морду лично набил. пистолет ко лбу приставил.

Только не от Руслана Коваля.

Что он не сдох в Саравии? И в плену был, и в передрягах, под обстрелами. Нет. сука, вернулся живехонький, целехонький, да ещё звания поперли одно за другим.

Поговаривали: зверьем стал похлеще любого.

Плевать.

На всё плевать…

Он, капитан Потапов, не из брезгливых. Он Катерину и после Генерала подберет.

Придется. Перебесится немного и успокоится. А пока…

— Нет.

Катя собиралась драться. Она не знала как, но собиралась. С заведенными за спину руками сложно. Но у неё оставались зубы и ноги. Она не подпустит к себе Потапова. Потребует завтра, чтобы провели медицинскую экспертизу, сняли побои.

А если он её изнасилует, и это зафиксировать. Врач указала, что она девственница, и никто её не смел тут пальцем трогать. Никто!

Легко подумать, легко решить и невозможно воплотить в жизнь, когда мужчина по одному только определению сильнее, надвигается в твою сторону, и у тебя желудок сводит от страха, мерзости и отвращения.

Инстинктивно Катя ноги свела сильнее. Не дастся…

— Катя-Катя-Катерина, что же ты глупишь-то? А? Давай по-хорошему, и я буду добр.

Помогу. Потом.

Его «потом» Она даже не заметила. Зря.

— Не подходите.

— Ты мне угрожаешь?

— Нет. Просто не подходите. И верните меня в камеру, — она смотрела на приближающего мужчину, не моргая. — Вы меня не для допроса вызвали. Вы…

— Рот закрыла.

От наглости, от грубости Катя на мгновение опешила. Пусть она и не росла вне цивилизации, не была наивна, как могло показаться окружающим. Судьба уберегала её от злых и нехороших людей. Но никто никогда с ней не разговаривал в таком тоне, словно она на самом деле последняя шлюха, продающая тело на трассе.