Девочка Дракона (СИ)

С момента, как я видел Снежинку на кладбище, прошла целая неделя. Целая гребанная неделя, за которую я не просто извёлся, а почти сошёл с ума. Потому что не имел права, а теперь вдобавок не имел возможности приблизиться к Юле. Иначе Пёс решит отомстить мне через ахиллесову пяту, коей являлась Снежина.

Поэтому пришлось максимально обесценить её значение в моей жизни. Чем я, собственно, и занимался последнюю неделю.

А всё началось с кладбища…

То, что произошло там, выбило меня из колеи. Я был зол. Взвинчен. Напуган тем, что она узнала правду, которую не знал никто, кроме меня, родителей и Кира. Даже не все близкие родственники были в курсе, что произошло в семье Грозовских на самом деле.

А всё началось с банального желания женщины стать матерью.

Многочисленные ЭКО, больницы, обследования не давали результатов. Гадалки и прочие шарлатаны, поимевшие с Грозовских огромные деньги, не помогли. И отчаявшаяся женщина по имени Элеонора решилась на тяжёлый и одновременно серьёзный шаг — усыновление ребенка.

Её муж, Олег Витальевич, поддержал идею, и они в тот же день поехали в приют. Большие деньги и связи помогли усыновить ребенка в кратчайшие сроки.

Не знаю, чем я приглянулся Грозовским, но мне крупно повезло. Я не пробыл в приюте и дня. После аварии, в которой погибли родители, а я чудом выжил, прошло несколько дней, запомнившиеся маленькому ребенку, как самый настоящий ад.

Куча незнакомых лиц, дядь и тёть, людей в белых халатах. И никого близкого. Я оказался ненужным родственникам. Никто не хотел оформлять опекунство. А мои дедушки и бабушки давно умерли. Так меня и определили в приют, из которого потом забрали через полдня.

И всё бы ничего, но маленький мальчик с возрастом не забывал своих настоящих родителей. А Элеонора забеременела спустя пару месяцев и родила родного сына. Настоящего наследника. Кирилла.

Нет, ко мне не стали относиться хуже. За что я всегда буду благодарен Элеоноре и Олегу. Любви и денег всегда выделялось на двоих. Но память о моих родных родителях вытравливала мозг так, что порой я не помнил недели, проводя их в алкогольном угаре. А то и хуже.

Бунтарство моё не поощрялось. Тогда и начались первые ссоры, которые отдалили нас с отцом и матерью. Я сам всё испортил. А когда взялся за мозги, было уже поздно. Меня лишили права первенца, и следующим главой компании после отца станет Кир.

Я ни разу не огорчился. Даже обрадовался. Словно тяжкий груз сняли с плеч. Но у меня остались иные обязанности — доля наследства перейдёт в мои руки. Малый бизнес, который я могу превратить в нечто большее, если приложу чуточку усилий. Осталось доучиться в универе.

Такая вот обычная история из жизни Грозовского старшего. Приёмного сына, о котором не знает никто, кроме доверенных и приближённых лиц.

А теперь, из-за меня, из-за моей халатности, доброму имени семьи, приютившей меня, грозит огромнейший скандал, если правда всплывёт наружу. Появится куча недругов, желающих сместить отца с его места. Высунут голову конкуренты.

Не говоря уже о том, какой удар хватит Элеонору, которая все эти годы чувствовала себя виноватой передо мной за то, что якобы не додала любовь, уделяя всё внимание Киру, когда тот родился.

Но мне она и не нужна была. Я все понимал и всегда знал, кто Грозовские, а кто я. И все эти тусовки богачей, статус главного мажора универа, — всегда были простым прикрытием. Чтобы никто ничего не заподозрил.

Конечно, я тоже отрывался на вечеринках. Мне нравилась эта лакшери-жизнь. А девчонка напомнила мне, кто я на самом деле. За последние два года я почти забыл об этом. Забыл родителей…

И когда пришёл навестить их, там, какого-то хрена, оказалась она…

Как? Почему? — эти вопросы бились в голове набатом. Но всё пересилил страх, который мне вбивали в голову с детства: «Никто не должен узнать правду». И я сорвался на Снежинке. Оставил её одну на кладбище после того, как она с позором покинула особняк.

Ничего не сделал. Мудак.

И стал ещё большим мудачиной, когда на следующий же день грубо отшил её при всех, когда она подошла ко мне, судя по всему, извиниться. За что — не знаю. Но вина так и светилась в её ярко голубых глазах.

Как мне хватило выдержки нацепить злорадную усмешку на рот и продержать её больше пяти минут, — тоже непонятно.

Феликс спас ситуацию. Увёл меня, придурка, куда подальше, пока я всё не испортил ещё больше. А потом дал такую затрещину на тему, что я даже опешил от такого напора. Мне высказали всё. Всё, что должна была высказать Снежинка, которая, как мне донесли главные сплетницы универа, плакала в туалете.

Я чувствовал себя последним козлом, но никто даже и не удивился моему поведению. Это моё амплуа. Все знают меня таким.

Кроме неё…

Новости, в которых Юля и мы с Киром оказались на первой полосе, удалось задавить. А тем, кто успел заскринить, деньгами закрыл рот самостоятельно, чтобы помалкивали. Но спасти Снежину от молчаливой травли в первый день я не смог.