Девочка и мальчик

Торт из кондитерской на Варшауэрштрассе просто объедение; вообще, на лоне природы все гораздо вкуснее, чем дома. К великому удивлению матери, Катрин выпивает две чашки кофе.

Ей это легче легкого! У них ведь не такой крепкий, как в кафе. Франк, кажется, пьет тот кофе с большим удовольствием.

Отец потирает руки.

— Замечаете, как тепло у нас? Ничего нет лучше хорошей печки.

Мать кладет всем еще по куску торта, а коллеге отца особенно большой кусок.

— Большое спасибо, что вы привезли нас. Чего только не захватишь с собой в машине, а быстро-то как.

— Дитер тоже всегда помогает, если у кого трудности случаются. К тому же я ищу участок.

Фрау Шуман не отступает от автотемы:

— Машина была бы нам очень полезна, и прежде всего, чтоб сюда выезжать.

— Когда у нас у всех ноги здоровые, мы и так сюда добираемся, — парирует господин Шуман, — а летом у нас есть велосипеды.

— Видите, никак его не уломать.

Снова знакомая песня. По что станет делать отец с машиной? Она только пылью покроется и заржавеет.

Катрин съедает еще кусок торта. Смотрит в окно. С запада медленно ползут огромные тучи; иссиня-черные, они резко контрастируют с солнцем и ослепительно белым снегом. И предвещают новый снегопад.

«Нас здесь, пожалуй, занесет до крыши, — испуганно думает девочка, — и просидим мы тут две, а то и три недели. Пока не начнется оттепель или пока к нам не пробьется огромный снегоочиститель. Что тогда?»

Вот уже коллега отца готовится к отъезду в город, ох как хочется Катрин уехать вместе с ним! Через какой-нибудь час она была бы на ярко освещенной Варшауэрштрассе… Увы, никак нельзя.

— Рад за тебя, — говорит ей коллега отца на прощание, — рад, что тебе не пришлось отказаться от этих прекрасных дней за городом. Твой отец только о том и говорил, как помочь тебе сюда выехать, несмотря на твою беду.

Катрин краснеет, но никто этого по замечает. От холода на улице, кофе и тепла в домике у всех лица покраснели.

Машина с шумом удаляется, исчезает в лесу. Иссиня-черная туча не дошла до домика, она разлезлась и обрела многоцветную окраску. Солнце уже заходит. Вокруг царит полная тишина.

Отец хлопает в ладоши:

— Ура, начинается наша неделя!

Мать, обхватив его голову, притягивает ее к себе.

— Ах, мой старичок, теперь ты можешь поблаженствовать.

Отец целует жену.

Катрин смущенно смотрит на родителей. Ею овладевают какие-то странные чувства. Она и хочет отвести глаза, и не может. Родители, взявшись под руки, идут к домику. Рядом с плотным, коренастым отцом мать выглядит особенно тоненькой и нежной.

В домике отец подходит к приемнику, добавляет громкость. Передают польку, музыку, никак не подходящую к настроению Катрин. Отец, наоборот, от радости совсем голову потерял, да и мать весело напевает, и оба они не замечают, как визжит и пищит их приемник.

Катрин стоит в дверях и, хмуря брови, наблюдает за происходящим. Охотнее всего она заткнула бы себе уши. Одно и то же все эти годы, и летом и зимой, стоит им приехать в домик. У отца сразу делается хорошее настроение, и он бурно веселится, мать становится ласковой и снисходительной.

Старый приемник никогда не звучал иначе. И первый вечер никогда не проходил иначе. Они спокойно и не торопясь ужинают под низко свисающим абажуром. В печке потрескивают дрова. Позже сядут играть в карты. Но играют недолго, родители хотят спать.

Катрин лежит в своей комнатушке. В тишине слышны самые необычные звуки: легкий треск деревянных стен, порыв ветра, скрип сосен в саду. Катрин лежит с открытыми глазами, ей не хочется спать, за последние дни она выспалась. И читать тоже неохота. Она уже пыталась. Мыслями она уносится далеко-далеко, в город, в Вильгельмру, к Франку.

Сумасшедшие мысли, сумбур какой-то, без всякой связи. В темноте комнатушки Катрин пытается силой оживить в себе те чувства, те ощущения, благодаря которым жизнь в домике прежде доставляла ей столько удовольствия.

Ей всегда нравилось, лежа на широкой деревянной кровати, до носа укутавшись теплым стеганым одеялом, поглядывать прищуренным глазом в окно. Сегодня ей все безразлично, мир за окном не имеет для нее ровно никакого значения.

Родители спят в соседней комнатушке. Отец время от времени всхрапывает. Катрин могла бы закрыть дверь в свою каморку, но зачем, она все равно не в состоянии уснуть.

Катрин Шуман славится своим трезвым умом, на ребят в классе она имеет влияние, может угомонить их разумными суждениями о жизни. Она остроумна, умеет подшутить над собой. О Катрин говорят, что она обеими ногами стоит на почве реальной действительности, избегает преувеличений. Но в эту ночь ей не помогают никакие разумные доводы, они представляются ей чуждыми и странными.

Заснула Катрин поздно. И видела удивительный сон.

Она мчит на лыжах, чуть не задевая деревья-великаны, по лесу, которому нет конца. И уже потеряла власть над лыжами. Все быстрее и быстрее скользит она по снегу, прямиком на самые толстые деревья, и только в последний миг ей удается свернуть в сторону. Безумная гонка по призрачному зимнему лесу длится бесконечно, ей страшно, но кричать недостает сил.