Девочка и мальчик

Отец снял руку с плеча матери и в бинокль оглядывает бесконечное мерцающее небо. Мать сунула руки глубоко в карманы своей шерстяной кофты и прислонилась к мужу, которому она как раз достает до плеч. Прижалась к нему. А он, опустив бинокль, обнял ее и пустился с ней в пляс по снегу.

Катрин забирается под одеяло.

Родители довольно долго пробыли на улице, и когда зашли в дом, то заглянули в комнатушку Катрин.

— Она спит, — говорит отец.

— Разумно, — откликается мать, — нервная встряска доконала нашу малышку. Такая встряска опаснее, чем рана.

— Верно, — подтверждает отец, — я не раз замечал это при несчастных случаях в мастерских. Нервная встряска сказывается еще долго.

— Да, с нашей Катрин ладить можно.

— У нее совсем другой характер, чем у Габриели, — считает отец.

— Знаю.

Мать ставит на стол рюмки, отец откупоривает бутылку вина.

— Сварить глинтвейн? Гвоздика у меня есть, — спрашивает мать.

— Ради меня — не стоит.

Они тушат лампу. В окно комнатушки пробивается лишь слабый свет со двора.

Во время завтрака на следующее утро все происходит как всегда: отец со спокойным удовлетворением выслушивает прогноз погоды, в котором сообщается об умеренном морозе, без снегопадов.

К завтраку он уже принес из деревенской булочной свежие булочки. На нем новая клетчатая спортивная рубашка, которую мать подарила ему на рождество. А мать ухаживает за мужем и дочерью.

Когда они уже кончают завтрак, Катрин говорит:

— Я бы хотела вернуться домой.

— Что-нибудь с ногой? — пугается отец.

Мать, собирая посуду, бросает на дочь короткий, внимательный взгляд.

— И нет и да, — отвечает Катрин, — я не могу делать то, что мне хочется.

— Но тебе же здесь спокойно, — удивляется отец, — тебе надо отдохнуть.

— Дома я могу смотреть телевизор.

— Вот так так, телевизор ты никогда не любила.

— И не люблю. Но совсем без него скучно.

— Нам осталось всего четыре дня.

— И они могут тянуться целую вечность.

Мать уносит посуду, а вернувшись, говорит:

— Пусть едет. Я ее понимаю. Мы отдыхаем на свой лад, а для нее все не так. Старше она стала, твоя Катя.

Катрин с благодарностью смотрит на мать, которая с таким пониманием отнеслась к ней.

— Не знаю, — горячится отец, — что с тобой, Катя?

— Ничего, просто я хочу домой.

— Автобус отходит через час. — Отец поднимается и приводит в порядок удочки.

— К воскресенью купи что-нибудь, — просит мать.

Катрин в своей комнатушке складывает вещи в большую сумку. В окно она видит отца, который спускается к озеру. Медленно, опустив голову, шагает он по тропинке. О чем же он думает? Его Катя не радуется больше житью в домике, хочет домой. Ее манит город, телевизор. А что бы он сказал, знай он, что у нее из головы не выходит мальчик с катка?

Озеро раскинулось далеко во все стороны, на его ледяной поверхности отец кажется совсем маленьким. Он переходит от одной отмеченной темно-зелеными сосновыми ветками лунки к другой и опускает в них удочки.

Катрин присела на край кровати. Все уже упаковано, время до отъезда есть.

Мать стоит в дверях. Давно?

— Протопи все комнаты, — просит она. — Габриель часто забывает.

— Протоплю, не собираюсь дрожать от холода.

— И сходи еще раз в поликлинику. Не помешает.

— Не беспокойся. Я все доведу до конца.

— Знаю. А отцу придется привыкать.

— Он спустился к озеру.

— Да.

— Я должна вовремя выйти.

— Но не слишком рано. Замерзнешь на остановке.

— Ну, я сейчас хожу не очень быстро.

Мать улыбается:

— Мы с тобой чистопробные горожанки.

— Но тебе здесь нравится, — говорит Катрин.

— Да, в этот раз очень нравится.

Мать делает дочери несколько бутербродов с собой, дает денег на покупки.

Когда Катрин уже собралась уходить, в дверях появился отец.

— Ну что ж, пошли, — говорит он.

— Я и одна дойду, — протестует Катрин, — ты же хотел рыбу удить.

— Времени хватит, — отвечает отец. — Давай твою сумку.

Перед домиком стоят маленькие спортивные санки, к сиденью привязана подушка.

Катрин смущенно смотрит на незамысловатую повозку.

— Сможешь и ногу вытянуть, — объясняет отец.

Девочка садится в санки и послушно вытягивает ногу.

Отец бежит как хорошая лошадка, ровным шагом везущая свой воз. Для Катрин в такой езде есть преимущество — не нужно смотреть отцу в глаза и говорить не нужно.

К счастью, им никто не встретился на дороге, остановка автобуса совсем недалеко от деревни, ее ввели для обитателей садовых домиков, что у леса и на озере. Едва Катрин с отцом добрались, как увидели на заснеженном шоссе автобус.

— Ну, что, — говорит отец, — будь осторожней при пересадке. Лестница к электричке бывает обледенелой.

— Знаю.

Катрин целует отца, но он словно одеревенел. Автобус отъезжает, а отец стоит рядом с санками как потерянный.

Катрин отошла от заднего окна, когда автобус свернул на деревенскую улицу и ей уже не видно отца. Тут на одно-единственное мгновение она пожалела, что не выдержала в домике еще несколько дней.

Но стоило ей повернуться и поглядеть вперед, по направлению движения автобуса, как она почувствовала, что рада и даже очень рада, ведь с каждым километром она приближается к городу.

В город Катрин приезжает уже под вечер.