Девочка и пёс

Танна смущенно улыбнулась. Вообще она сама, да и окружающие, считали её девушкой достаточно бойкой и вполне уверенной в себе. С малых лет она находилась при пекарне и магазине, видела множество самых разных людей и училась находить с ними общий язык. И в результате привыкла за словом в карман не лезть и не терялась в разговоре с кем бы то ни было. Но господин Эвклид все же умудрялся слегка выбивать её из седла и в общении с ним она часто чувствовала себя неуверенно. Наверно это потому что он сумасшедший, оправдывала себя Танна. Ну кто в присутствии сумасшедшего может чувствовать себя уверенно? С другой стороны разве может умалишенный занимать далеко не последнюю должность в столь важном армейском подразделении? Она делилась своими мыслями с отцом и дедом, и те высказывали предположение, что возможно доблестный лейтенант злоупотребляет грибами Элло или "Алмазной пылью", якобы отец что-то слышал о том, что господин Эвклид имеет какое-то отношение к темным делам некоторых наркодельцов и контрабандистов. Но это всего лишь глупые сплетни и старый Будияр резюмировал так: поскольку этот офицер ведет себя порядочно, берет их самые дорогие изделия и всегда щедро платит, относиться к нему следует со всем почтением и уважением.

Почтенный и уважаемый клиент между тем не унимался.

– Помнишь как там у Франсуа Вергилия Йеттса? – Спросил он и, чуть нараспев, с выражением, продекламировал: – " Тобой чудесное созданье Я очарован как звездой И все дороги мирозданья Меня ведут к тебе одной Твой нежный лик, твой образ хрупкий Мне утверждают жизнь не зря Твои ланиты, твои губки Горят как юная заря". Пошловато немного, согласен. И все же, милая Татьяна, это прямо о вас.

Девушка не знала что ответить, стихов ей еще никто не читал.

– Ох, Танечка, прости меня пожалуйста. Я кажется в конец засмущал тебя. Клянусь, я не хотел.

– Ну что вы, господин Эвклид, мне приятно вас слушать, но боюсь что я не достойна всех этих изысканных слов.

– Вы достойны гораздо большего, милая Татьяна. Однако боюсь что могу быть превратно понят тобой, у тебя может сложиться впечатление, что я пытаюсь с тобой флиртовать, бью клинья, так сказать, так вот это совсем не так!

– Не так? – Насмешливо спросила девушка.

– Конечно нет, – серьезно сказал Виктор. – Мне ведь 56 лет уже и вы, Танечка, годитесь мне в дочери. Но просто вы столь прелестны и очаровательны, что я не могу удержаться от того чтобы не высказать вам моё восхищение.

– Пятьдесят шесть?! – С изумлением и недоверием произнесла девушка.

– Ну да. А насколько я выгляжу?

Танна пожала плечами:

– 27-28.

– О-ох, Танюша, вы мне льстите.

Девушка пребывала в полной растерянности, ей казалось что мужчина уже не насмехается, а издевается над ней.

– Вы хотели что-нибудь купить, господин Эвклид? – Чуть сухо сказала она, желая вернуть разговор в нормальное русло.

– Да, как всегда ваши изумительные ореховые багеты. Десять штук.

– Десять? Они же засохнут. Или вы не только себе?

– Не засохнут. У меня на корабле мембранно-вакуумный биосэйфер, ваши драгоценные багеты в нем и за месяц не зачерствеют.

Танна ничего не поняла.

– На корабле?

– Да, на корабле. Имя ему "Гаусс", слышала должно быть?

Девушка отрицательно покачала головой.

– Я ведь, Танечка, навсегда покидаю Акануран и вообще Шатгаллу, – весело сообщил Виктор. – Улетаю к себе домой. Вот и хочу на дорожку взять побольше ваших чудесных багетов.

– Улетаете? – Усмехнулась Танна, ей уже было очевидно, что молодой лейтенант подтрунивает над ней. – На корабле улетаете?

– Ну да. На планету Сольвейг из звездной системы эта Лиры.

– Ясно, – сказала девушка и принялась невозмутимо доставать из корзины багеты и упаковать их в тонкую оберточную бумагу.

– Разве ты не знала, что каждая звезда это такой же огненный пылающий шар как и ваше солнце? И вокруг каждой звезды вращаются свои миры, планеты, и на некоторых живут люди, как и здесь на Шатгалле.