Девочка и пёс

Эти движения и лязг цепей привлекли внимание нескольких людей на Вопящем мосту и Цыс также уловил движение на галерее привратной башни у себя над головой. Пора было уходить. Неровен час перепуганный Миаргон прокричит какой-нибудь вздор о том что его пытаются убить и тюремная стража на всякий случай решит прихватить странного прохожего.

— Как хочешь. Ну прощай. Удачи тебе на казни. У некоторых сердце не выдерживает и они сразу же умирают. Может и тебе повезет, — быстро сказал Цыс и зашагал прочь, не оглядываясь и стараясь идти спокойно. Он сетовал на себя. Ему очень не нравилось подвергать себя напрасному риску и если он, по недомыслию или поддавшись эмоциям, всё же совершал нечто подобное, то всегда крайне негодовал на себя. Напрасный риск это для конченных глупцов, считал он, умному человеку так вести себя просто стыдно. В его жизни риска и так хватает и лишний раз испытывать судьбу абсолютно неразумно и неподобающе. "Стыд и позор на мою лысину", обычно говорил он себе.

Благополучно добравшись до своего смирного серого жеребца, спокойного дремавшего у коновязи за внешним бордюром "Покойницкого цирка", Цыс снова вернулся к мыслям о 20 золотых монетах. Это будет отличным вкладом в его счастливое будущее. Только бы встретить эту девку, тогда уж он своего не упустит.

Взобравшись в седло, Цыс вспомнил слова из объявления "очень опасна" и страшные россказни гвардейца о резне на лесосеке у Туила. "Вздор", решил он. Цыс вполне допускал, что кирмианская дикарка и вправду умеет сносно обращаться с мечом, но чтобы она зарезала этим самым мечом три десятка взрослых мужиков это конечно абсолютные враки. И не сомневался, что если удача будет на его стороне и ему повезет натолкнуться на кирмианку, то он сумеет с ней справиться. Он ни в коем случае не собирался нападать на неё с клинком и устраивать кровавое ристалище, это был бы всё тот же самый "стыд и позор" на его лысину. Нет, по его мнению, лучшей стратегией будет вхождение в доверие, искренняя улыбка, усыпление бдительности, расчетливый обман, нанесение ударов неожиданно, исподтишка и наверняка. Также, конечно, допустимо идти на некоторый риск. Ради 20 золотых монет он вне всякого сомнения будет оправдан. И Цыс, окрыленный радостной надеждой и верой в себя, поскакал к городским воротам.

127

Покинув Гроанбург, Ронберг и Кит повернули направо от городских ворот, пересекли пустырь и вскоре оказались в лесу. Пожилой бриод ехал той же дорогой что и совсем недавно на встречу с Делающим Пыль. Он то и дело подгонял коня, в одно и тоже время страшась неминуемого финала этой поездки и стремясь как можно скорее его приблизить, ибо ожидание грядущий развязки было очень мучительным.

Ронберга бросало то в жар, то в холод при мысли о том что ждет впереди. Он понятия не имел что заготовили лоя для асива, но после жуткой гибели Хишена и стремительного исцеления Сойвина, он уже совсем не знал что и думать о металлической собаке и в глубине души сомневался что Делающий Пыль сможет справиться с этой непостижимой тварью. Но жгучее желание заполучить вожделенные шесть килограмм золота и навсегда освободиться от жизни полной тягот, опасностей и неуверенности в завтрашнем дне цепко держало его сердце. И как бы ни было ему страшно, он упрямо подстегивал коня, торопясь навстречу с той жуткой, но притягательной минутой, которая должна была, как он полагал, определить всю его оставшуюся жизнь. И он даже позволял себе мужественно думать о том что погибнет на Паучьей горе, что Делающий Пыль самодовольно переоценил себя и господин Шак, как только поймет что его завели в ловушку, уничтожит всех до кого доберется и в первую очередь того кто заманил его в неё, того кто так подло предал его. Ему казалось что эти мысли о близкой смерти делают его дух тверже и спокойнее, а его самого решительнее и отважнее. Делающий Пыль прав, новая жизнь никогда не дается даром и рискнуть придется. А там как карта ляжет. Но это были лишь слова, придуманные чувства и его снова бросало то в жар, то в холод от мысли что развязка всё ближе.

Кит держался позади всадника. Робот был совершенно спокоен и не имел насчет Ронберга никаких подозрений. Пёс уже размышлял о том как ему найти Минлу и Талгаро, как они помогут выяснить где находится резиденция герцога Этенгорского и насколько сложно будет вызволить Элен оттуда. Эти мысли были почти приятными. Кит признавался себе, что эмоционально очень устал без своей маленькой хозяйки. Очень тоскует и скучает по ней, волнуется и переживает за неё. Да, эмоции можно было отключить или хотя бы снизить уровень их интенсивности, но он не хотел этого делать в отношении Элен. И мысли о том что он скоро снова увидит её и возьмет под свою защиту находили весьма положительный отклик в его электронных нейроструктурах, говоря понятиями человеческой психики, окрыляли его.