Девочка и пёс

Минлу смотрела на собеседницу чуть удивленно. Ей-то представлялось, что задумчивая немногословная Тайвира вся исстрадалась, переживая о судьбе того несчастного разбойника, что спас их. Минлу казалось, что сама бы она, попав в такую же ситуацию, просто не находила бы себе места, изводя себя терзаниями о судьбе человека так легко отдавшего за неё свою жизнь. Да что там, она бы вообще не смогла принять такой жертвы и осталась бы у Хишена, не смея выкупать свою свободу ценой чужой жизни. А у Тайвиры выходит кишка с кишкой разговаривают.

Дочери купца взгляд кирмианки показался странным и растолковав его по-своему, она спросила:

— Мелкий не дал денег?

Минлу ощутила отчетливую неприязнь к агронке за столь пренебрежительное именование Талгаро. Хотя еще совсем недавно она и сама была готова награждать грубияна-лоя нелестными эпитетами, но по внутреннему неосознаваемому убеждению она имела на это права, а вот Тайвира нет.

— Почему, дал. Практически всё что у него было.

— Всё-таки странные вы все какие-то, — вдруг сказала Тайвира.

— Кто все?

— Ну ты и лоя. И этот… Кит. И Элен.

Минлу ясно припомнила как на Расплатной площади, у Цитадели, Тайвира выскочила из толпы разбойников, отважно бросилась к металлической собаке и произнесла два непонятных слова. В тот момент эта незнакомая девушка показалась Минлу почти сумасшедшей.

— Ты говорила с Элен? — Скорее утверждая, чем спрашивая, сказала кирмианка.

— Да. Хишен отправил её в дом Сойвина отдохнуть и пообедать, пока он решал свои дела с судьей.

— Сойвина?

— Это тот разбойник, который…, — Тайвира чуть споткнулась, — который напал на Хишена.

Минлу, увидев как лицо девушки подернула тень внутреннего напряжения, поспешила спросить:

— И что Элен?

Тайвира улыбнулась:

— Она удивительная. Вроде бы такая кроха, совсем еще малышка, ей же лет шесть наверное, а говорит столь здраво и серьезно, так разумно и степенно, что я ушам своим не верила. — Тайвира усмехнулась: — Ох и досталось от неё Сойвину.

— То есть? — Минлу тоже улыбнулась.

— Эта кроха прямо в глаза ему высказала всё что она думает о нем и его разбойничьем ремесле. Он по-настоящему растерялся и даже вышел из дома чтобы прийти в себя. Тогда Элен и рассказала мне о Ките, попросила сказать ему, что судья везет её в Акануран, хочет отдать её верховному претору, но ей ничего не угрожает, потому что им нужны её способности, — Тайвира вопросительно поглядела на собеседницу: — Что же это за способности такие у шестилетней малышки?

— Не знаю, — легко солгала Минлу. — Но ты же видела Кита, а Элен его хозяйка. Так что думаю хозяйка не менее необычна, чем её удивительный пёс.

— Но откуда они?

— Не знаю. — Минлу почему-то совершенно не хотелось посвящать Тайвиру во все детали происходящего с Элен и с ними. И голос разума подсказывал ей, что уж точно не следует рассказывать каждому встречному, что она и Талгаро пробираются в Акануран чтобы, так или иначе, забрать у Бриллиантового герцога то, что он несомненно уже считает своим. — Из какой-то далекой северной страны, которая не на Шатгалле. — И дабы предупредить возможный следующий вопрос, спросила сама:

— А что ты такое сказала Киту, когда только подошла к нему?

Тайвира улыбнулась:

— Я и сама не знаю, звучит как заклинание: "Айнлима Монли". Элен сказала, что Кит обязательно поймет.

— Айнлима Монли, — задумчиво повторила Минлу, пытаясь вспомнить слышала ли она когда-нибудь эти слова. Монли слегка походило на её собственное имя, но нет, она точно никогда не встречала этих слов раньше.

— Вокруг вас как будто происходит что-то чудесное, — шутливо сказала Тайвира, глядя на кирмианку вроде бы с легкой завистью.

— Видеть чудесное в чудесном…, — с шутливым глубокомыслием начала бы Минлу, но прервалась, когда к столу подошла невысокая худенькая курносая девушка лет 14–15 в чистенькой тщательно выглаженной тунике с эмблемой "Золотого колеса" на всю грудь.

— Да будет ваш Путь согласен с Путем Неба, досточтимые сэви, — торжественно тонким голосом сказала она.

Это было одно из традиционных кирмианских приветствий и хотя девушка обращалась к обоим гостьям, произнесено оно было явно как дань уважения тому что среди них кирмианка. Минлу, польщенная и удивленная познаниями юной служанки, склонила голову левым боком вперед как было принято в её стране и вежливо произнесла:

— Пусть твой день будет радостным, дорогая сестра.

Служанка улыбнулась, словно бы довольная тем что всё сделала правильно и обратившись к Тайвире, почтительно сказала:

— Госпожа, вас просят подойти на Конный двор, там какая-то неурядица с вашей лошадью. Я провожу вас.

Ни Тайвира, ни Минлу не почувствовали никакой тревоги при этом сообщении. Покойная и уютная обстановка залы уже расслабила девушек и хрупкая любезная служанка никак не могла ассоциироваться у них с какой-то опасностью. Но Минлу всё же спросила:

— Мне сходить с тобой?

— Да что ты, зачем? — Тайвира улыбнулась. — Я справлюсь, дорогая сестра.

Минлу, чуть усмехнувшись, кивнула.