Девочка я о тебе мечтаю

Отец Романа уже смотрел в сторону нахмуренного сына, но подойти ближе было нельзя. Но, судя по взгляду папы Питерского, его ждёт та ещё головомойка…

– А теперь – идёмте в свой класс! – скомандовала Алла. – У нас классный час с вами и получение расписания на завтра…

Мы все нестройным отрядом пошли следом за классным руководителем.

– Ай! – взвизгнула я от неожиданности на лестнице, ведущей на второй этаж, где располагался закреплённый за нами класс.

Кто-то смачно, абсолютно наглым образом, бессовестно шлёпнул меня по заду! В полном шоке я обернулась, но позади оказались девчонки. Я нахмурилась и с подозрением пропустила их вперёд. Дурочки они, что ли, совсем? Или это всё же не они и тот, кто это сделал, позорно сбежал? Тогда я снова повернула голову и пропустила сзади идущих.

Мимо прошёл хмурый Роман, который даже не взглянул на меня, словно я была одним из элементов перил лестницы.

Я нахмурилась ещё больше. У меня два варианта: хлопнули меня по попе либо девчонки, которые шли позади, ради шутки, либо… Питерский.

И только я об этом подумала, как в желудке что-то ёкнуло.

Питерский ударил меня по… попе?

Даже мои брови невольно полезли наверх, а губы растянулись в улыбке – мне самой стало смешно от такой глупой догадки. Роман не стал бы меня трогать! Он – последний, кого интересует мой зад!

И не девчонки – им-то это зачем?

Хотя если выбирать между ними – пусть это окажутся девчонки…

Пропустив почти всех, я шла за ребятами последняя.

– Кать, чего отстаёшь? – дождался меня Дима и пошёл рядом.

– Да задумалась просто, – ответила я.

– О том, какое кино ты хочешь посмотреть сегодня? – спросил он.

– Э-э… – замялась я. Идти с ним на свидание у меня желание так и не появилось. – Дим… Ты извини, но я не смогу пойти.

– Почему? – Парень явно расстроился.

– Бабушка себя не очень хорошо чувствует, – ответила я. Извини, бабуля! Дай бог тебе здоровья! – Я останусь с ней.

– А, тогда – конечно, давай перенесём, – кивнул он. – Может, тогда завтра? А бабуле сил побольше!

Я поджала губы. Вот настырный. Но так не хотелось бы потерять нормальное отношение хоть кого-то в этом классе.

– Я пока не знаю, Дим, – сказала я. – Ничего обещать не могу. Зависит от того, когда поправится бабушка. Я не могу ходить и развлекаться в такой ситуации, сам понимаешь…

– Понимаю, – ответил Попов. – Ладно, пока выберу фильм.

Чёрт. Ну как ему сказать, что с ним вообще не пойду? Духу не хватило.

– Посмотрим, Дим.

– Понял.

– А что у тебя за война с Питерским? Что вы не поделили на линейке? – спросила я. Всё же очень любопытно… – Что он тебе говорил?

– Ой, да придурок он, – ушёл от ответа Попов. – Не обращай внимания даже.

Дальше расспрашивать у меня бы и не вышло – мы пришли к классу.

4.1

Алла Дмитриевна долго говорила об организационных моментах. Продиктовала расписание нашего первого учебного дня завтра, а затем перешла к беседе. Вызывала по одному одноклассников к доске и просила выступить: рассказать о том, как они провели лето.

– Катя Романова, – назвала учитель мое имя.

Настала моя очередь выходить к доске. Мои успехи за лето весьма скромные на фоне других. Я даже стеснялась рассказывать о своих каникулах перед всеми. Им это точно неинтересно… Но делать нечего, и я поднялась со своего стула и отправилась на середину класса, к доске, которая всегда заставляет меня волноваться по полной.

По дороге между рядов я ощутила, как кто-то больно потянул за косу!

– Ай! – пискнула я и ухватилась за собственные волосы.

Повернула голову и обнаружила, что моя резинка с белым бантом, которая закрепляла одну из кос, теперь в руках Питерского. Именно он нагло и довольно больно стянул ее с меня и теперь под гогот друзей победно вешал бант себе на пиджак как трофей.

– Очень весело, – высказалась я, чувствуя, как распускается коса.

Убрала ее за спину, заплету уже после выступления у доски. Только нахмурилась. Придурок! Как же я его не выношу…

Попыталась абстрагироваться от всего и встала к доске лицом. На миг прикрыла глаза, чтобы выровнять дыхание. Затем повернулась к классу. Неловко сцепила пальцы рук между собой под взглядами одноклассников, как и всегда пренебрежительными.

– Итак, как вы, Катенька, провели лето? – спросила Алла Дмитриевна. – Список литературы, который задавали вам, прочли?

– Да… Я прочла, – кивнула я, ощущая, как взгляды становятся еще более пренебрежительными… Кажется, из всех я одна и прочла весь список.

– Кто бы сомневался… Заучка, – не преминул воспользоваться возможностью в очередной раз поддеть меня Питерский.

Холодные голубые глаза так и припечатывали к доске. Руки дрожали, колени тоже. Ну почему я так его боюсь? Мне кажется, что я просто даже не вижу никого, только эти глаза жесткого избалованного мальчишки…

– Так, тишина, – постучала указкой по столу Алла и повернулась снова ко мне. – Это похвально, Катя! Недаром вы у нас лучшая ученица гимназии!

Градус в классе упал ещё ниже. Зря Алла об этом говорит – потом я неизбежно подвергаюсь нападкам одноклассников. Но сказанного уже не воротишь…

– Спасибо, – скупо ответила я.

– Так как вы лето провели? – задала вопрос учитель.