Девочка я о тебе мечтаю

– Это ты шпала недоразвитая! – вспылила я и ударила его по груди. Рома машинально перехватил мою руку и сжал запястье пальцами. – В рост вытянулся, мышцы нарастил, а про мозги… забыл!

Последние слова я договорила, растеряв былой пыл и испугавшись. От Романа снова стала исходить ощущаемая кожей опасность. Он наклонился ниже, чтобы то, что говорил он, слышала лишь я одна.

– А ты себя всё глубже закапываешь, да, заучка?

– Ром, просто отдай мой телефон, – почти шептала я, пытаясь вырвать свою руку из захвата. – Меня бабушка ждёт, она будет волноваться. Да и тебя отец ждёт, я видела, что он здесь.

– Я ведь могу твою жизнь совсем в ад превратить, – проигнорировал он мои слова. – Превратить тебя в обслугу, в рабыню.

Я смотрела на него широко распахнутыми глазами.

Что?

– Ты сама сбежишь отсюда и лишишься своего прекрасного бесплатного места. То, что было – просто цветочки. А сейчас начнутся лютики. Или я сделаю так, что ты здесь учиться перестанешь, или ты будешь делать то, что я тебе скажу. Ты меня поняла, Катя?

5.1

Меня всю перетрясло. Я не могу лишиться этого места! Я не могу потерять это место, но и быть его служанкой я не готова тоже. Я смотрела на него, закусив нижнюю губу, и не знала, что говорить. Рома легко может устроить мне всё то, о чём сказал минуту назад.

– Я не слышу ответа, – изогнул он одну бровь. – Опять прикидываешься глухой, рыжая? Хочешь жить в аду?

– Я тебя поняла, – сказала я.

– И?

– Не хочу жить в аду.

– Тогда первое, что ты сделаешь сейчас – извинишься передо мной за цирк, который ты устроила в классе, «идиота» и «шпалу».

– Ты сам напросился! – вспылила я.

– Да? Ну хорошо, – ответил Питерский и вручил мне мой телефон обратно. – Забери свою рухлядь и не плачь потом, что я тебя не предупредил о последствиях.

Он уже сделал шаг к выходу, как я остановила его.

– Подожди.

Питерский повернулся ко мне, и я, действуя словно по наитию, осмелилась подойти ближе. Это мой единственный шанс спасти себя. Я смотрела в его глаза, он смотрел в мои и ждал.

– Извини, – сказала я. – Я не должна была никого оскорблять. Я не права.

– Ты меня на весь класс клоуном выставила, рыжая. Ты думаешь, тебе это просто сойдёт с рук?

– Я не буду так больше делать, – продолжала я смело смотреть в его лицо. – Обещаю.

– Можешь попробовать сделать ещё раз, – хмыкнул Роман. И навис надо мной сам, опершись о стену рукой над моей головой. Ну, самый настоящий медведь. Я рядом с ним как мушка мизерная. – И узнаешь тогда мой гнев в полной мере, мелкая! Извинилась – молодец, послушная девочка. Только ничего ещё не окончено, ясно?

– Ром, – пролепетала я и положила руку на его грудь, пытаясь снова остановить и как-то успокоить, что ли… Взгляд так и не сводила с его лица, которое теперь оказалось совсем близко, и я понимала, что куда-то начинаю будто проваливаться – его глаза, и больше ничего вокруг. – Я прошу тебя – не поступай так со мной. Ты же знаешь, что… Что я не могу потерять это место – моя жизнь будет разрушена. Это у тебя есть папа, он тебя куда хочешь отправит учиться, а у меня только бабушка. Старенькая бабушка, которая часто болеет, ей нужны дорогие лекарства. Я должна получить образование, чтобы иметь возможность содержать себя и её. Нам больше некому помочь. Понимаешь? Ром…

Его имя я почти мурлыкала, пытаясь найти к нему подход и человека. Должен же быть в нем человек, в конце концов!

– На жалость давишь, рыжая? – спросил он тише обычного. В его голосе появилась явная хрипотца, а глаза будто затянуло поволокой. – Не по адресу!

Что у него за реакция странная на мои слова? От его взгляда и ощущения своей ладони на его крепкой груди, в которой бешено билось его сердце – я чувствовала очень четко, – меня била дрожь, но я не убирала своей руки.

– Нет, – покачала я головой. – Просто надеюсь, что ты лучше, чем хочешь казаться. Ром… Ты такой большой и сильный, разве ты обидишь слабую девочку? Рома…

Роман неожиданно накрыл мою дрожащую ладонь своей – огромной и горячей. Я не ожидала этого и невольно дёрнулась, хотела отнять её, но он в ответ сжал мои пальцы своими, не дав двинуться с места. Его глаза стали как будто совсем пьяными, он вдруг наклонился ещё ниже, одновременно подтягивая меня к себе. Я прерывисто дышала, не понимая, как себя сейчас вести, и слышала в ответ безумную дробь его сердца. Я не ожидала, что он захочет меня…

– Нет! – вырвалось из меня, когда он почти коснулся моих губ.

Мне удалось увернуться, я изо всех сил надавила руками ему на грудь, и Роман выпустил меня.

Медленно отступала от него, а потом, больше не сказав ни слова, развернулась и почти бегом бросилась из школьного коридора на улицу.

5.2

Сердце колотилось где-то в горле, пока я, сжимая телефон в руке, неслась по лестнице вниз. Только оказавшись на улице и пройдя шагов пять, я стала успокаиваться и замедлять шаг. Даже если сейчас Питерский пойдёт за мной – здесь ещё много школьников и ожидающих их родителей, в том числе нахмуренный отец Романа.

Руки так тряслись, что я одной сжимала телефон, а другой – лямку рюкзака, чтобы хотя бы попробовать замаскировать волнение.