Девочка, я тебя присвою. Книга 2

— Любил… Люблю, если быть точнее, — ответил он, и как мне показалось искренне, хотя глаза опустил и зрительный контакт прервал — ему очевидно было трудно об этом говорить. — Я жену потерял, Кристина. Которую так давно искал. Нина стала светом для меня. Мне очень жаль, что судьба так несправедливо ее у нас отняла, но теперь уже ничего с этим не поделать. Единственное, что я могу теперь сделать для Нины — это позаботиться о твоей судьбе.

Он встал со своего места, выпил воды из графина и заходил по комнате.

— Кристина, теперь во всем тебе придется слушать меня, раз уж я несу за тебя ответственность. И правила этого дома максимально просты: ты просто делаешь то, что тебе говорю я, и не ссоришься со своей сводной сестрой.

— Хорошо, — пожала я плечами. Вполне логичные просьбы, которые, как мне показалось на тот момент, я смогла бы исполнить.

— Архип… Они помирились с Диной.

Я опустила глаза. Я бы не хотела говорить ни с кем об этом, но и затыкать рот Владимиру бы не решилась, пришлось сидеть и слушать.

— Я знаю, что бы момент, когда он увлекся тобой. Мальчишки… Но любит он только Дину, ты должна это понимать.

«Не любит! Не любит! Не любит!» — захотелось мне кричать и плакать, но я только молча кивнула, показывая, что слышу и понимаю его.

— Их будущее связано, и их союз имеет для наших семей особенное значение, — довел он свою мысль до конца. — Мне бы не хотелось, чтобы все разрушилось из-за…мимолетного увлечения. Ты ведь и сама понимаешь, что не пара ему, так ведь?

Он оскорбил меня. Прямо сейчас, после смерти матери?

Назвал меня лишь мимолетным увлечением для мальчишки и отбросом общества.

Похоже, передо мной все тот же монстр, которого я видела когда он угрожал мне ссылкой.

Я подняла глаза на него и встретилась с его внимательным взглядом.

— Мы больше не общаемся, — ответила я ему, надеясь, что мой ответ Владимира удовлетворит. — И не планирую. Да и он вернулся к Дине, зачем ему я?

— Ну… — хмыкнул Владимир и окинул меня каким-то странным взглядом с ног до головы. — Архип парень молодой и горячий. Кое-что ему может понадобиться от тебя. Но я бы не хотел такое допускать.

Снова намеки, что я Архипу нужна только для развлечения?

Что ж, кто его знает, может, так оно и было.

Вон как легко он отказался от меня.

— Ничего у нас не будет, — заявила я. — Не переживайте. Я не собираюсь его подпускать к себе.

— Что ж, — хмыкнул мужчина. — Я очень рад, что мы друг друга понимаем. Вот тебе еще стимул: я куплю тебе квартиру, раз так уж вышло, что теперь своего жилья у тебя не имеется. Но жить в ней ты сможешь только после окончания школы, и оплачу твое образование в том вузе, который ты сама выберешь. И ты никогда не будешь общаться с Архипом. Идет?

— Если вы мне расскажете, почему была продана квартира моей мамы, раз теперь придется покупать другую, — сказала я ему.

— Уверена, что хочешь это знать?

— Уверена.

— Ну, слушай…

13

— Не так давно у меня были крупные проблемы. — Владимир сел в кресло напротив меня и начал рассказывать. Насколько искренни были его слова судить сложно, но и повода не верить ему у меня не было. В конце концов, по моей маме он страдал вполне натурально. Фото на столе не оставят той, которую никогда не любили, а фотография моей мамы явно стояла на видном месте. — Мои счета арестовали, остался без копейки денег, так как все денежные средства либо были заморожены, либо в активах крутились, либо частично изъяты, либо отклонялись банками. Ну, на продукты, чтобы Дина не ощущала проблем мне конечно запасов хватило, но не на ту жизнь, к который мы оба привыкли и которую я обещал твоей маме.

Я слушала внимательно и не перебивала его. Удивительно, что у человека такого уровня могли возникнуть такие проблемы, и он оказался так уязвим. Но как говорится, у больших людей и игры серьезные и на серьезные суммы.

— Что за проблемы, позволь, я не стану вдаваться в подробности, — продолжил говорить отчим. — Достаточно понимать, что они были на самом деле серьезными и требовали быстрых решений. Точнее, денег, а их у меня, как ты догадалась, просто не было. И тогда мне на помощь пришла твоя мама, Кристина.

От упоминания о ней в глазах снова защипало, а в горле появился ком.

Не могу я пока спокойно о ней говорить. Тяжело. Как будто я таскаю на плечах бетонную плиту. На плечах и на груди, и больно так, что не вдохнуть нормально.

Но не говорить о ней мы не можем, да и неправильно это, наверное, по отношению к ней, к ее памяти. Наши близкие живы, пока они живы в наших сердцах и головах.