Девочка, я тебя присвою. Книга 2

— Доброй ночи, — сказала я, отметив, что стрелки часов перевалили за девять.

Я вышла из кабинета Владимира и поднялась к себе, пытаясь справиться с дрожащими от страха ногами. Кое-как дошла до своей комнаты, но едва очутилась внутри, как угодила в руки…к Архипу!

— Крис, малышка моя, — тянул к себе меня парень и целовал все, что попадалось ему: плечи, лицо, волосы… — Я чуть не сдох от тоски по тебе.

— Ты… — выставила я руки ему в грудь и попыталась оттолкнуть, в тот время как мои губы искали его… — Ты с ума сошел, Архип? Что ты делаешь в моей комнате? Нас увидят!

14

— Я смотрел, никого нет в коридоре.

— А Дина?

— Она спит. Я…снотворного ей дал.

— Надеюсь, это не что-то плохое?

— Нет, обычные таблетки. Мама пьет их иногда от бессонницы. Дина не проснется до утра. Я напросился ночевать, чтобы усыпить ее и увидеть тебя. Снежинка моя… Натерпелась ты. Я с ума сходил, пока не мог быть рядом, поддержать тебя.

— А как же Дина? — спросила я.

— Ты разве не поняла? — смотрел на меня Архип. — Она мне не нужна. Она лишь повод видеть тебя.

— То есть, ты решил изобразить с ней отношения, чтобы видеть меня? — мои глаза полезли на лоб. Надо же такое выдумать!

— Да, да! — снова целовал он меня, не давая вырваться. — Я не знал как еще… А это отвлечет внимание от нас. Я буду делать вид, что все осознал и типа с Динкой.

— И ты хочешь целовать меня после нее? — толкнула я его, но не смогла с ним справиться. Ревность жгла меня, хоть я и понимала, что не имею никакого права ревновать Архипа. Для нас всех будет лучше, если его вранье станет правдой, и он останется с Диной. А я — с разбитым вдребезги сердцем. Но живая и свободная…

— Я не целую ее, — покачал головой Архип, впиваясь пальцами в мою кожу, а взглядом — в пересохшие губы, которые он хотел терзать снова и снова. — Никого больше не целую. Я только твой раб, Снежинка.

И он жадно припал к моим губам, увлекая меня совершенно сумасшедшим поцелуем, полным тоски, боли и выплеснутый любви.

На какое-то время я потеряла разум, я целовала его в ответ, обнимала, пытаясь восполнить эту дыру в сердце от разлуки. Я обнимала его крепкие плечи, впервые ощущая себя тепло и почти хорошо в его руках и тихо плакала. Только сейчас осознала, как сильно мне не хватало этого мальчишки рядом, которого раньше я звала придурковатым мажором!

«Я люблю тебя, мажористый придурок! Люблю!» — хотелось мне кричать, но я себя сдержала. Да и рот был занят…

— Архип… — тихо позвала я его, когда мы, в обнимку на кровати, лежали и смотрели в потолок ночью, устав целоваться ночь напролет. — Мы не можем оставить все как есть.

— Что ты имеешь в виду? — Гладил он меня по спине.

Мы просто лежали. Просто вместе. Без грязи, без каких-либо еще эмоций и мыслей кроме нежности и нереальной тяги друг к другу. Мы так истосковались.

— Мы не можем вот так целоваться тайно в моей комнате.

Он молчал. Напрягся и сжал плотно губы. Он не глупый парень и все прекрасно осознает. Только смириться не может. Но и мне не сразу далось это принятие ситуации и смирение.

— Нас поймают. Рано или поздно, — говорила я ему негромко, чтобы мой голос случайно не услышали за пределами комнаты. — Меня отчим сгноит в монастыре. Точнее, в женской гимназии при монастыре. Нам все равно никто не даст быть вместе.

— Вот чем он угрожал тебе, — посмотрел на меня серьезно Ветров. — Монастырь, значит…

— Да.

— Зря ты сразу не сказала.

— Тебя бы это не остановило.

— Нет… — покачал он головой и прижал меня к себе теснее. — Еще недавно я хотел тебя придушить, злился на тебя, мы ругались. А теперь я… Просто не знаю, как жить без тебя, Крис. Я так влюбился…

Он смотрел на меня с такой любовью и нежностью, что на моих глазах выступили слезы.

Я и мечтать не могла о таких словах от него, в тот момент, когда я осталась совсем одна. Оказывается, не осталась — мысленно Архип поддерживал меня, но по факту… Все-таки одна. Архип не для меня, и он тоже это понимает.

— Мне отец тоже угрожал закрытым лицеем в другом городе, — сказал он угрюмо, уткнувшись мне в шею носом и вдыхая мой аромат в себя. — Поэтому я типа согласился вернуться к Динке. Но я не даю ей себя целовать. Держу на дистанции. Но пока она рада и этому. Она любит меня, хоть и странной любовью. Это удивительно, но так.

Я невольно сжала кулаками его футболку. Меня снова накрыл приступ ревности, которая жгла меня изнутри. Я закрыла глаза, чтобы заставить себя успокоиться и шумно выдохнула.

— Не ревнуй, — поцеловал он меня в нос. — Я твой, Крис. Только твой. Навсегда, слышишь?

— Мой… — повторила я, словно пробуя это слово на вкус. Руки мои расслабились. Я верю ему, что он ее не любит. Но как я буду терпеть их вместе, даже зная, что это спектакль, который нам придется играть для родителей, чтобы просто выжить? — На эту ночь.

— Почему только ночь?

— Потому что сейчас ты уйдешь и больше не придешь, — ответила я. — Не надо подставлять и себя, и меня.

— А что ты предлагаешь?

— Расстаться, — посмотрела я в его глаза. — Иного выхода я не вижу. Владимир обещал мне квартиру, образование и свободу. В обмен на тебя.

— Ты… Предашь нас ради квартиры? — поднял он брови.