Девочка, испившая Луну (ЛП)

Когда пришло время ложиться спать, она поцеловала Глерка, пожелала ему спокойной ночи и отправилась в дом с Фирианом, что не должен был бы спать в постели Луны, но, вне всяких сомнений, сегодня это и сделает.

- Спокойной ночи, бабушка, - промолвила Луна, склонившись над спящей старушкой и поцеловав её в тонкую, как бумага, щёку. – Сладких снов, - добавила она, чувствуя, как сломался её голос. Ксан не двигалась. Она всё ещё посапывала во сне – и веки даже не дрогнули.

И именно потому, что Ксан не могла этого видеть, Луна сказала Фириану спать в её постели у неё в ногах, как и в старые добрые времена.

- О, радостная радость! – вздохнул Фириан, прижал к сердцу передние лапы и едва ли не замертво рухнул.

- Но, Фириан, я тебя пну, если ты будешь храпеть! И ты почти сжёг подушку в прошлый раз.

- Я не буду храпеть! – пообещал ей Фириан. – Драконы не храпят, я в этом совершенно, абсолютно уверен! Или, может быть, Огромные Драконы не храпят! Вот тебе моё слово, как Огромного Дракона! Мы старый, славный род, наше слово связывает нас…

- Да ты так всегда говоришь, - вздохнула Луна, заплетая волосы в тугую чёрную косу и спрятавшись за занавеской, чтобы надеть сорочку.

- Ну, нет! – обиженно отозвался он, а потом вздохнул. – Что ж. Может быть. Мне так хочется, чтобы иногда здесь бывала моя мама. Было бы неплохо общаться с хотя бы ещё одним драконом, - её глаза округлились. – Нет, не то чтобы тебя было недостаточно, моя лунная Луна! И Глерк учит меня столькому… И тётушка Ксан любит меня больше, чем могла бы любить самая лучшая на свете мама! Тем не менее… - он вздохнул и ничего не сказал. Вместо этого он забрался в карман ночной сорочки Луны и свернулся в комок. Луна подумала, что это походило на вытащенный из угля камень, который она положила себе в карман, вот только всё равно немного утешало.

- Ты такая загадка, - прошептала Луна, положив руку на изгиб спины дракона и погладив пальцами по жару его чешуи. – Ты моя любимая загадка… - что ж, Фириан, по крайней мере, отчасти помнил собственную мать. Но у Луны зато были её сны. Она, конечно, не могла поручиться за их точность… Зато Фириан видел смерть собственной матери – но ведь он хотя бы знал! Так что теперь он мог безо всяких сомнений любить свою новую семью…

Но ведь и Луна любила свою семью. Она любила их.

Но у неё были вопросы.

И всего этого было слишком много – она забралась под одеяло и уснула.

К тому времени, как лунные лучики миновали подоконник и заглянули в комнату, Фириан храпел. А к тому времени, как луна забралась в окно, поджёг ночную сорочку девочки. А в тот миг, когда кривая луна коснулась противоположного края оконной рамы, дыхание Фириана оставило ярко-красный знак на её бедре – ожог.

Она вытащила его из кармана и переложила на край кровати.

- Фириан, - невнятно пробормотала она во сне. – Убирайся…

И Фириан ушёл.

Луна осмотрелась.

- Ну? – прошептала она. Он вылетел в окно? Точно сказать было невозможно. – Это было довольно быстро…

И она представила себе, что лёд тает вокруг её ладони, прижала её к ожогу, пытаясь впитать боль – и когда та немного отступила, Луна наконец-то уснула.

Фириан не просыпался, пока Луна не закричала, громко-громко. Он вновь видел этот кошмарный сон. Его мать пыталась ему что-то сказать, но она была так далеко, а воздух гремел и был преисполнен дыма, так что он не мог её услышать. Но, прищурившись, мог разглядеть, как она стояла с другими замковыми магами и как стены рассыпались вокруг них.

- Мама! – срывал во сне Фириан голос, но его слова искажал дым. Мать позволила невероятно старому мужчине забраться на её спину, и тогда они полетели в вулкан, такой неистовый и воинственный, и вулкан ревел, вулкан грохотал, вулкан плевался лавой, пытаясь вытолкнуть их обратно.

- Мама! – вопил Фириан, чувствуя, как слёзы градом стекали по его лицу.

Он не свернулся рядом с Луной, уснув, не отдыхал в своём драконьем мешке, подвешенном над болотом, где можно было шептать Глерку спокойной ночи снова и снова. На самом деле Фириан понятия не имел, где он оказался. Он знал лишь то, что его тело было неимоверно странным и походило на раздутое тесто для хлеба, за миг до того, как его кулаком обратно втолкнут в бочку. Даже его глаза, казалось, вздулись.

- Что происходит? – спросил Фириан вслух. – Где Глерк? Глерк! Луна! Тётушка Ксан! – но никто не ответил, ведь он был один-одинёшенек в лесу.

Он, должно быть, летел во сне, хотя прежде во сне он никогда не летал. А сейчас взмахнуть крыльями не получилось – он пробовал раз за разом, но не взлетел. Он так сильно бил ими, что деревья по обе стороны от него согнулись и потеряли свои листья (разве так бывает? Наверное, да), а грязь на земле закрутилась огромными смерчами вокруг его крыльях. Они были неимоверно тяжёлыми, и тело его было необъятным, и он просто не мог летать.