Девочка из Акварельного переулка

Восход всегда прекрасное явление. Рождение нового дня хрупкое, окутанное тонкой дымкой удивительной палитры цветов, несёт свежесть мысли и несокрушимую силу надежды, веры в то, что неизвестно как, но всё наладится вопреки самым грозным обстоятельствам.

Оля стояла на огромном зубчатом камне. Наверно это был кусок каменной плиты, выдавашийся наружу в крутом склоне. Он как балкон над пропастью или нос корабля над океанской бездной застыл над глубиной влажного оврага. Петя сидел на самом кончике этого "носа". Они вместе смотрели, как вдали, над тоненький чертой, отделяющей мохнатый ковёр леса от небесной глади, начинается торжество красок. Главенствовавшая ночью густая синева покорно отступала в космическую высь. Ей на смену из-за горизонта разливался еле различимый лимонный полусвет и робко цеплялся за рассеивающуюся синь, словно сожалея об её уходе. В этот момент на стыке ночи и дня рождался зелёный цвет со множеством полутонов и переходов. Как будто на небе собралась вся земная палитра этого цвета жизни: от липкого весеннего листочка до переливчатого блеска гладкой спинки жука. Затем на светлеющем небосклоне появились предвестники далёкого горячего солнца. Они столпились у самого горизонта и заставили все окрестные облака играть розовыми, красными и оранжевыми оттенками. Это было невероятно красиво. Но вот буйство красок стал теснить плотный жёлтый, возвещая восход солнца. Оно неспешно поднималось: сначала ослепительно белой полосой на горизонте, затем растущим полукругом в оранжево-розовой дымке, и вот, наконец, взошло на небосвод, разом поглотив все краски. Только несколько облачков лёгкой тенью таяли в солнечных лучах, оставляя красочную пыльцу. Будто торопились уступить место новому яркому цвету.

"Вот он, самый чистый белый, "– подумала Оля и тут же зажмурила глаза.

– Теперь я понимаю, – говорил ей Петя на пути из леса, – почему художники пишут рассветы по памяти. На такое яркое солнце просто невозможно смотреть!

Оля подняла глаза к обычному голубому небу, которое всего несколько минут назад купалось в гармонии цветов, и прошептала:

– Они рисуют настроение.

Петя помолчал несколько минут и сказал, улыбаясь:

– Этот рассвет я не забуду никогда.

Оля кивнула и, весело попрощавшись с Петей до завтра, села в свой автобус. Ей очень захотелось попробовать нарисовать чудесные краски этого утреннего неба и то настроение лёгкости и гармонии.

Вернувшись домой она первым делом достала большой чистый лист и написала карандашом в нижнем уголке "Рассвет". Затем принялась готовить палитру.

– Ты бы чаю попила, что ли, – сказал папа, заглянув в комнату. Мама ещё спала.

– Да, пожалуй. Спасибо, папочка сейчас иду.

В тот день Оля так и не принялась за картину. Следующие две недели тоже не принесли никакого сдвига. Девочка почти не бывала дома: сразу после школы она отправлялась куда-нибудь с Петей.

Где они только не побывали за это время! Посмотрели, как улетают на юг утки с бурых берегов реки далеко за городом, устроили экскурсию по театральному закулисью, были в парке аттракционов, ходили на пикник и в поход по скалистым балконам в окрестностях города. Как таковых скал уже не осталось, зато там есть высокие холмы, по бокам которых обломки старых скал – исполинские камни – образуют уступы и правда напоминающие балконы. Поучаствовали на Берёзовом пленэре, с которого Оля унесла домой воздушную, пропитанную солнцем картину берёзы в сентябрьском убранстве. Восхищались звёздным небом с балкончика на высокой башне кукольного театра – как же страшно было туда взбираться! Обменялись несколькими книгами и, конечно, подолгу гуляли по улицам.

Оля чувствовала себя счастливой и наполненной. Но, проходя мимо мольберта с одинокой крошечной надписью ощущала вкрадчивые укоры совести. Девочка никак не могла себя заставить сесть за рисование этой картины. Она много думала, отчего и наконец поняла, что боится. В ней жил страх разочарования, Оля боялась, что картина не сможет передать все те чувства, которые рождались в её душе с каждым новым лучом света. И она не пыталась рисовать.

Скоро сентябрь подошёл к концу и однажды утром мама и папа разрешили Оле не идти в школу: это был день отъезда Пети с родителями.

Перед самым выходом из дома Оля задержалась на мгновение и растерянно оглядела прихожую, словно что-то забыла взять.

– Идём? – ласково спросила мама.

– Да-да, – девочка неуверенно улыбнулась.

Пока они шли через дорогу в дом, где жил Петя, у Оли в душе царило странное смятение. Она хотела вести себя как можно спокойнее и сказать как можно больше тех слов, что говорят, расставаясь навсегда, но такие слова никак не находились.