Девочка из черного мрамора

«Волки в области?!» – спрашивал заголовок поста. А дальше автор писал: «У нас в соседнем поселке, пятнадцать километров от Кранца, у соседей пропала собака, кокер-спаниель. Нашли через пару дней дети в перелеске. Мертвую уже. Сначала думали, какая-то мразь зарезала. Потом присмотрелись – нет, задрал кто-то. Люди говорят, похоже на волков. Больших собак у нас тут нет ни у кого. Кто что знает? И куда звонить? Страшно! Как детей теперь из дома отпускать?!»

В комментариях часть людей охала и причитала, еще часть ругала правительство или обвиняла хозяев собаки – сами виноваты, лучше надо было следить. Один мужчина был уверен, что кокер-спаниеля зарезали подростки, потому что сейчас они «хуже зверей, ничего святого не осталось».

Тамаре иногда казалось, что интернет для взрослых – это то, что помогает им ничего не делать. Повздыхали, повозмущались, поссорились друг с другом – и все, вернулись в реал с чувством выполненного долга.

Парочка комментаторов высказывали сомнение, что несчастную собаку все-таки разорвали волки, и пеняли на бродячих собак. Им отвечали, что бродячих собак тут нет; началась нелепая дискуссия. Тамара закрыла приложение.

Получается, Самбуров наврал только наполовину: про волков и правда писали, но напали они не на человека, а на небольшую собаку. Хотя все равно страшно. Хорошо, что вокруг школы ограда и охрана. Интересно, могут ли волки сделать подкоп под забор?

Эти опасения ненадолго вытеснили идею идти к Озерову. А когда Тамара об этом вспомнила, пропиликал звонок на второй урок – рисование. Как только она оказалась у своего мольберта, воздушное настроение, наполнявшее ее утром, вернулось. Она едва ли не пританцовывала на месте, выжидая, пока Вероника объявит задание. А потом схватилась за карандаш и словно нырнула в облако белого тумана, сквозь который иногда проступала собственная рука, порхающая над листом бумаги. Пару раз ей показалось, что рука стала тоньше и покрыта шрамами от ожогов и что на ней вместо обычного набора потрепанных разноцветных браслетиков красуется голубая плетеная полоса с белыми единорогами и повязанным сбоку пышным черным бантом.

Когда Тамара наконец тряхнула головой и посмотрела, что у нее получилось, она не удержалась от протяжного «О-о-о…». Это было невероятно красиво. Завораживающе. И страшно.

Посреди листа стояла девушка в длинном черном платье, словно бы сотканном из перьев, и ее обнимали поднимающиеся кверху лепестки пламени. Выражение лица девушки было сложно определить – она то ли плакала, то ли злорадно хохотала. С ее поднятых рук свисали разорванные ленты, а у ног, в сердцевине трепещущего огненного цветка, угадывались очертания крошечного домика. Вокруг девушки летели искры, обломки веточек, перья. За спиной хлопали крыльями птицы, и их было так много, что не было понятно, им ли принадлежат крылья или они растут из-за девушкиных плеч.

– Ох, Тамара… – выдохнула оказавшаяся рядом Вероника Сергеевна. – Я… Я просто не знаю, что сказать. Работа великолепная. Лучшая из тех, что я у тебя видела. И немного жутковатая, если честно… Расскажешь, что она означает?

Тамара обернулась. Вокруг нее полукругом собрались ее одноклассники. Нина и Поля смотрели на рисунок с восхищением, на лице Леры читался скепсис, у Артема – любопытство. Тамара расправила плечи, наслаждаясь мгновением: все снова смотрели только на нее, ждали ее ответа, готовы были внимать каждому ее слову. На секунду она запаниковала: ведь смысл рисунка для нее был такой же тайной, как и для остальных. А потом решила, что это, в общем-то, не так важно, и небрежно пожала плечами.

– Это кое-что личное. Мне бы не хотелось говорить. Что-то внутри меня подсказало нарисовать именно это.

Ее взгляд скользнул по картине и зацепился за крошечные буквы, спрятанные внизу, между штрихами. Уже знакомая подпись «A. N.» и короткое слово на немецком, которое даже Тамара легко могла перевести: «Спасибо».

Глава 23. Нехорошее место

От всеобщего внимания Тамара даже немного утомилась. Она не привыкла к тому, что все про нее говорят, все делают комплименты, восхищенно присвистывают, задают вопросы. Голова кружилась. Щеки полыхали. Ее рисунок передавали из рук в руки. Учителя подходили сказать ей, как им нравится то, что она сделала. Несколько человек из шестого класса попросили разрешения сфотографировать работу. Озеров тепло и одобрительно улыбнулся со своего места в столовой. Лера сидела, демонстративно уставившись в свою тарелку. Поля и Нина что-то говорили и говорили…