Девочка из Ленинграда

Она вернулась домой. А когда ходики показали без десяти двенадцать, снова вышла и уже не возвращалась до самого прихода Фролова.

Рая заметила их еще издали и открыла калитку. Один из них сильно хромал, опирался о палку. Как только они вошли во двор, Рая захлопнула калитку на засов.

— Здравствуйте, Александр Алексеевич! — выдохнула она.

— Здравствуй, Рая, здравствуй, дружок! — прошептал комиссар.

— Спасибо тебе, дочурка, — сказал сопровождающий.

Луны не было, светили лишь звезды, и при их слабом, рассеянном свете лицо незнакомца трудно было разглядеть. Но по акценту Рая поняла, что это был кабардинец.

— Ну, счастливо вам оставаться, товарищ комиссар, — сказал он приглушенно.

— Спасибо вам, товарищ!

Рая и Фролов вошли в дом. Арина Павловна, плотно зашторив окна, засветила небольшую керосиновую лампу.

— Здравствуйте, мамаша! — поздоровался Фролов.

Рая подала ему стул:

— Присядьте, Александр Алексеевич… Вы, наверное, совсем голодный? Я сейчас разогрею суп. Правда, он не очень вкусный, пшенный. Идите в кухню, — пригласила Рая.

Она налила в таз теплой воды, подала полотенце.

Пока Фролов умывался, Рая разогрела ужин. Поставила на стол миску супа, положила кусочек кукурузной лепешки.

— Садитесь, Александр Алексеевич!

Фролову от переутомления есть не хотелось, все же, чтобы не обидеть хозяев, он сел к столу, съел несколько ложек супа.

— Спасибо, Рая. И вам, Арина Павловна… А теперь я с удовольствием немного отдохнул бы.

Теперь, когда он был в относительной безопасности, нервное напряжение спало, и он почувствовал страшную усталость.

— Александр Алексеевич, — сказала Рая, — я думаю, ночь вы можете полежать тут. Ночью к нам никто не придет, а утром спуститесь в подвал. Вот, пожалуйста, вам постель. Давайте я помогу вам…

— Спасибо, Рая, я потихоньку доберусь сам. — Он ухватился за спинку стула и, опираясь на него, дошел до кровати. — Вот и отлично! Да, но что же это такое: я занимаю вашу постель, а вам придется…

— Ничего, ничего! — перебила его Рая. — Мы с бабушкой вполне уляжемся вдвоем на диване.

— Уляжемся, уляжемся! — поддержала внучку Арина Павловна.

Фролов положил под подушку браунинг, разделся, лег, с головой накрывшись легким байковым одеялом: его знобило, наверное, продуло, и теперь поднималась температура. Но усталость была так велика, что он заснул, несмотря на боль, почти мгновенно.

Утро было непогожее. Ветер выл в трубе, хлопал ставнями. Рая, проснувшись, тотчас посмотрела на бабушкину кровать, где спал комиссар. Но его там не было. Рая услышала его голос на кухне:

— Нет, нет, Арина Павловна, — говорил Александр Алексеевич. — Я не могу подвергать вас опасности. Еще денек-два, и постараюсь куда-нибудь перебраться. Дагалина подыскивает мне местечко.

Рая знала, что ожидает их с бабушкой, если фашисты найдут комиссара. И все же ей не хотелось расставаться с ним. Комиссар такой добрый, такой сильный, и с ним так спокойно. Кажется, за то время, пока фашисты стояли в городе, она не спала еще так крепко, как сегодня.

Рая вошла на кухню. Бабушка пекла лепешки. Фролов сидел у зашторенного окна.

— Доброе утро, Александр Алексеевич!

— Здравствуй, Рая, здравствуй! Как поспалось?

— Спасибо, хорошо. Александр Алексеевич! Вы хотите от нас уходить? — спросила она. — Не надо. В подвале вас никто не найдет. Мы хорошо укроем лаз.

Комиссар взглянул на девочку — она смотрела на него почти умоляюще — и сказал:

— Ладно, Рая, посмотрим.

Бабушка испекла первую лепешку и прямо со сковородки подала ее комиссару. Тот взял, постудил, перекладывая из руки в руку, отломил кусочек.

— Чудесно! Понимаете, я впервые пробую… Кукурузную кашу в детстве, в двадцатых годах, есть приходилось: мама варила ее на молоке. А вот лепешки ем впервые. Очень вкусные!

— На здоровье, на здоровье! — сказала бабушка, довольная, что угодила гостю.

После завтрака Фролов сказал:

— Ну что ж, мне, пожалуй, пора и на свое место… Рая, у вас не найдется какой-нибудь бумаги? Карандаш у меня есть, а вот бумаги ни листочка. А мне надо поработать.

— Бумаги нет, Александр Алексеевич. Но у нас на чердаке валяются старые журналы — «Огонек», «Работница»… В них можно выбрать свободное местечко: на полях, около рисунков. Я как-то писала.

— Отличная идея! — подхватил комиссар. — Давайте-ка мне их. Кстати и почитаю. Времени у меня сейчас предостаточно. Керосину для коптилочки у вас найдется?

— Есть, есть! — поспешила ответить бабушка.

Подвал был сухой. Вдоль передней стены — завалинка. Она может послужить отличным столиком. Сам сядет на землю, подостлав соломы, а на завалинку — коптилку, и работай! От удовольствия он даже потер руки.

— Устроимся наилучшим образом… почти с комфортом. Робинзон от зависти бы лопнул! Не правда ли?

Рая радовалась этой веселости Александра Алексеевича. В такие минуты она, кажется, забывала, что в городе находится враг, который с минуты на минуту может нагрянуть в дом.

В госпиталь неожиданно заявился немецкий полковник с двумя ординарцами. Они бесцеремонно ходили из палаты в палату, брезгливо смотрели на раненых.