Девочка из провинции

– У тебя дома какие-то неприятности? Я просто ничего о тебе не знаю, Милка про тебя ничего никогда не рассказывала, мы даже не знали, что у нее есть такая подруга.

– Да мы с ней и не подруги, – пояснила Катя. – Просто она меня пожалела, когда я в раздевалке плакала, вот и взяла с собой, чтобы я развеялась. Хорошая она девчонка, отзывчивая.

– Так что у тебя случилось, в конце-то концов? – воскликнул Антон. – Может, я чем-то могу помочь? Если у тебя неприятности с кем-то, ты только скажи. Не думай, что я могу только по клубам ходить и текилу жрать…

– Ну что ты, Антон, – слабо улыбнулась Катя, – мои неприятности настолько личные и настолько мерзкие, что и вслух-то не произнесешь. А уж грузить этим постороннего человека, так это и вовсе дикость.

– А может, я не хочу быть тебе посторонним, может быть, тебе нужен кто-то не посторонний, ты подумай…

Он не стал продолжать, а Катя лишь кивнула в знак благодарности. Чем ближе они подходили к университету, тем ниже она опускала голову и вжимала ее в плечи. Вдруг Катя резко остановилась, залилась слезами и воскликнула:

– Я не могу туда идти!

– Да что с тобой такое, в конце концов?! – заорал Антон, хватая Катю за руку. – Сейчас ты мне немедленно все расскажешь!

Он потащил Катю через университетскую площадь в маленькое кафе, уютно мерцающее в ночи приглушенными огоньками настольных ламп. Было еще не поздно, до закрытия далеко, на их счастье оказался свободным небольшой «кабинетик», отделенный от зала изящной ширмой. Антон заказал горячего чаю, рома и десерт.

– Немедленно рассказывай, что у тебя произошло, – потребовал он.

Катя молчала.

– Ты не можешь идти домой, значит, что-то случилось там? Да? Отвечай! С кем ты живешь?

– С дядей, – наконец-то выдавила Катя. – Это родной брат моего отца. А папа умер недавно, скоро год.

– И что произошло у тебя с этим дядей? Или он здесь ни при чем?

– Если я тебе скажу, мне конец, – сквозь слезы проговорила Катя. – Он меня сотрет в порошок. И я вообще не могу сказать такое вслух.

– Говори, – настаивал Антон.

– Тоша, спасибо тебе, ты такой славный, такой милый, такой добрый, – сказала Катя, прекрасно понимая, какой эффект производят подобные слова на заинтересовавшегося девушкой мужчину, – я так благодарна тебе за то, что ты хочешь меня защитить. Но я ведь совершенно посторонний тебе человек. Зачем тебе нужны чужие неприятности?

Ах, какая умница! Не «ты мне посторонний», а «я тебе посторонняя». Вот ведь как правильно сказала! Подчеркнула, что она готова быть ему не посторонней, но совсем не навязывает себя со своими проблемами. И что может сильнее возвысить мужчину в собственных глазах, чем спасение беспомощной женщины?

– Катя, я жду, – упрямо повторил Антон.

– Боже мой, как мне сказать это? Я не смогу…

Катя терла глаза, теребила мокрый носовой платок, но в какое-то мгновение как будто решившись, громко выдохнула и выпалила:

– Мой дядя меня изнасиловал.

Антон сжал кулаки так, что костяшки пальцев стали белыми, он бы стукнул по столу с размаху, но не стал, чтобы не набежала охрана и их не вывели под белы ручки.

– И что теперь? Заявлять, как я понимаю, ты не хочешь?

– Поздно, сразу надо было, – немного успокоившись, едва слышно проговорила Катя, – да и не получилось бы ничего. Дядя – тертый калач, а я деревенская девчонка без роду без племени. Кто мне поверит?

– Но тебе теперь и правда туда нельзя, – задумчиво проговорил Антон. – Тебе есть куда пойти? Я пока живу один, мать уехала в санаторий лечиться.

– Это не решение проблемы. Хотя спасибо, – ответила Катя. – Но дальше все равно где-то надо жить. Я уж думала домой вернуться, в район, но я свой домик продала. Поверила этому чудовищу. Думала, что с ним мне будет хорошо и спокойно. А за эти деньги в городе ничего не купишь. Вот я и не знаю, что мне теперь делать.

– Разобраться надо с твоим дядей, вот что, – уверенно произнес Антон. – Думаешь, таких возможностей нет? Есть такие возможности.

– Ну, а дальше что? – рассуждала Катя. – Ну допустим, разберутся с ним, и что? Он станет другим? Хорошим и добрым дядюшкой? Он мне попросту отомстит, да и все. Заявит, что я у него что-нибудь украла, и дело с концом. Это не выход.

– А в чем ты сама видишь выход? – спросил Антон.

– Пока не знаю, – пожала плечами девушка.

– Ладно, утро вечера мудренее, поехали ко мне, выспишься, – предложил Антон, подзывая официанта. – Не бойся, приставать к тебе не буду, хотя и очень хочется. А завтра будем думать.

Катя согласилась, они вызвали такси и, сев в машину, долго колесили по ночному городу. Таксист проехал мост, соединяющий два берега, и начались промышленные районы. Этот город Катя почти не знала. Однажды ей пришлось окунуться в левобережные трущобы, когда она искала таджикское жилье, но в этой части левобережья она не бывала никогда. Сначала они проезжали мрачные корпуса заводов, потом многоэтажки, налепленные посреди какого-то пустыря. Потом поворачивали и проезжали убогие общежития, магазины, больше похожие на сельпо.

«Где же живет Антон? – с волнением думала Катя. – А вдруг в каких-то трущобах?»