Девочка Хозяина Порока

Открываю дверь ключами, прохожу в темное помещение. На ощупь включаю свет, привычно ориентируясь во мраке.

Мой благоверный все так же храпит на диване. Принимаюсь неторопливо собирать свои вещи. Немного нажила. Что сказать. Все умещается в одном чемодане.

Вытаскиваю ключи из толстовки и кладу в пепельницу в прихожей.

Звук получается довольно громким.

– Вернулась, Иза? Бухло принесла? – раздается хриплый голос и уже через секунду Роб садится на диване.

На мгновение жмурюсь.

Я нахожусь в коридоре, а он в комнате. У меня горит тусклый свет единственной лампочки, висящей под самым потолком, а он во тьме комнаты. Я вижу только силуэт, но подмечаю, как быстро встает и идет в мою сторону.

– А это что ты тут надумала, а, Иза?

Произносит зло и, жмурясь, проходит в коридор, обдавая меня зловонием перегара.

– Че-то я не понял, ты это куда с чемоданом-то? – чешет сальный затылок, а я сильнее обхватываю ручку чемодана и, если что, готовлюсь запустить ему в голову горшком с моими цветами, которые я тоже забираю. Погибнут ведь в этой конуре с этим алкоголиком.

Разозленный мужлан нависает надо мной, а я все о растениях своих думаю. Не хочу, чтобы погибли, не хочу запускать ими по темечку своем бывшему, но, если пойдет в наступление, я сумею себя защитить.

– Роб, не знаю, помнишь или нет, но мы с тобой успели порвать.

На миг высокий голубоглазый блондин выглядит потрясенным, моргает пару раз, пытаясь осмыслить то, что я ему сказала.

А я разглядываю симпатичные черты, на которых уже стоит отпечаток алкоголизма, и меня корежит. Больше нет моей половинки, за которую я так когда-то держалась. Финал. Дальше Робу падать, наверное, некуда. Мы долго шли вниз по наклонной, и наконец пришли к облику, который уже не пропадет. Нет больше звезды баскетбольной команды, остался обрюзгший алкоголик. Подонок, который всегда был сволочью, поспорившей на невинную девочку. Этого я ему никогда не прощу.

– Я ухожу, – говорю четко, чтобы дошло.

Быстро моргает и, наконец, отмирает:

– Развязаться решила?! Так и знал, что я тебе был нужен, пока бабло водилось! Продажная шкура! – орет мне в лицо и брызжет слюной.

Спокойно встречаю истерику. Чем сильнее выходит из берегов он, тем спокойнее становлюсь я.

– Очнись, Патэрсон, денег у тебя лет сто, (лишняя) как не водится. Хотя, думай что хочешь. Мне по фиг. Прощай.

– Иза, ты так просто уйдешь?! – сдувается весь и смотрит на меня. В глаза заглядывает. Не пронимает.

– Да. Я ухожу.

Разворачивается и нетрезвой походкой идет к окну, открывает, опирается руками о подоконник, дышит глубоко. Кажется, что больно ему, но жалости у меня уже не осталось.

Вдруг весь каменеет. Спину выпрямляет и вглядывается во что-то. Разворачивается на пятках. Излучает угрозу и заставляет напрячься. Понимаю, что именно он увидел, ведь окно выходит на парковку.

Роберт медленно приближается, а я готовлюсь к худшему:

– Решила назло мне тачку расфигачить напоследок?! Да, Иза?!

Надвигается на меня, весь помятый, волосы всклокочены. Да, он сильнее в разы. Да, не особо адекватен. Только вот страха не испытываю. Ничего не чувствую. Выгорела. Все выцвело…

Я смотрю в пропитые отечные глаза, которые мечут молнии, и лишь выпрямляюсь сильнее до боли в позвонках. Не делаю ни шагу назад. Проявлю слабость – раззадорю зверя.

Роб почувствует свою силу. Слабакам нравится измываться над более слабыми. Закон стаи. Того, кто мельче, забивают, а голодное чудовище очень сильно желает самореализоваться за мой счет.

– Авария. Роберт. Я не со зла чуть не убилась за баранкой твоей тачки. Я не пакостничаю. Если у меня есть проблемы, я их решаю напрямую. Лицом к лицу. С тобой у меня проблем нет. У нас с тобой все кончено, а назло делать что-либо я не собираюсь.

Мой бывший останавливается очень близко, моргает, пытаясь осознать мои слова. С перепоя-то, видать, извилины сложновато шевелятся.

– Холодная сука! – рявкает зло, и я прикладываю все усилия, чтобы продолжать стоять ровно и отстраненно наблюдать за буйством животного. Дам слабину и все. Сейчас он способен на многое. Вплоть до рукоприкладства, хоть такого никогда не было до сегодняшнего дня, но именно сейчас я чувствую в нем эту жгучую ярость. Ему больно. Его жизнь – дерьмо, но Роб сам виноват в этом. Не я, не тренер, не команда. Он сам похоронил свой талант на дне стакана, но легче найти козла отпущения, чем признать свою слабость.

Ошибки признают только сильные мужчины. Слабаки валят свои косяки на других. И сейчас Робу очень хочется сделать козлом отпущения меня.

– Что смотришь своими зенками?! Все считаешь, что ты чем-то лучше остальных?! Дрянь ты! Бесчувственная фригидная стерва!

В глазах Роберта проскальзывает беспомощность и резко сменяется лютой злостью, которую выплескивает на меня вместе со слюнями, которыми он брызжет.

Мой первый мужчина, первый парень, который обратил на себя мое внимание. Когда-то казалось, что я люблю…

– Какая есть, вот и все выяснили. Дыши свободнее, больше не буду докучать!