Читаем Девочка Хозяина Порока полностью

Не густо, конечно, но что поделать. Я борюсь и отказываюсь сдаваться.

Ставлю чашку и маленький чайник перед посетителем.

– Прошу, зеленый чай с имбирем и медом, салат будет готов с минуты на минуту.

– Спасибо, – улыбается приятный ухоженный мужчина.

– Желаете дополнить заказ?

– Чуть позже, – отвечает и теряет интерес, а я бегу вдоль прохода, когда до слуха доходит звон колокольчика, знаменующего о прибытии нового клиента.

День проходит в суете, я даже не оборачиваюсь. Хостесс встретит и проводит вновь прибывшего.

Подхожу к барной стойке и улыбаюсь в ответ, когда наш бариста игриво подмигивает. Ни к чему не обязывающий флирт мне по душе.

– Ну что, Из, ноги болят? Девчонки часто на это жалуются в первые дни работы.

– Неа, у меня разработаны мышцы, Сэм.

Молодой парень совсем, студент, подрабатывающий после пар. Веселый и наглый пацан. С приятной улыбкой и ореховыми глазами.

– Нифига себе! А я заметил, что ты фигуристая, а еще красивая. Очень.

На мгновение смотрю в искристые глаза. Немного с завистью даже. Я бы тоже хотела повернуть время вспять и вернуть эту юношескую беззаботность. Ощущение, что многое впереди и можно болтать все, что вздумается, а главное, верить, что все еще будет…

– Ты мне нагло льстишь!

Улыбаюсь. Забираю меню.

Я уважаю таких парней, которые поднимаются с низов.  Хочется верить, что у этого пацана все в жизни сложится.

Разворачиваюсь на пятках и иду к столику у окна. Посетитель сидит ко мне спиной.  Разглядываю смоляные волосы, уложенные в модельную стрижку, и широкую спину, которую обтягивает явно дорогая ткань пиджака. Про такие огромные тренированные горы мышц говорят, что похож на шкаф.

С каждым шагом я сокращаю дистанцию между мной и незнакомцем. Практически сразу же начинаю чувствовать энергетику власти и силы, которая, подобно взрывной волне, исходит от этого человека.

Крепкий и видный мужчина заставляет приглядеться и что-то в груди неосознанно начинает трепетать смутным узнаванием.

Тревога разливается по венам на пару с адреналином, что впрыскивается в кровь.

Чем ближе подхожу, тем сильнее ощущаю это странное “узнавание” и мерещится, что я жертва, брошенная вассалами к ногам господина.

Ты сдурела, Иза?! Прекрати. Мы не в средневековье! Нет господ и их жертв.  

Разум кричит одно, а я чувствую себя идущей на заклание ланью и ответить на вопрос “Откуда это чертово ощущение возникло?” не могу.

Все внутри звенит и натягивается смутным предчувствием недоброго.

Шаг. Еще шаг. Все медленнее. Почти по сантиметрам приближаюсь и вздрагиваю, когда мужчина, слегка облокотившись о спинку стула, вальяжно ставит руку на стол, этим жестом лишь подчеркивая ширину предплечий.

Немного сбиваюсь с шага, потому что силуэт мне кажется смутно знакомым…

Нет, не кажется. Уже уверена. Я его видела. Более того, я понимаю, кто именно расположился в этом уютном дорогом кафетерии.

Уже вижу смуглую кожу и резкий, четкий профиль, кажется, что он выведен графитом на листе. Ассоциация такая. Линии слишком острые, тронешь и поранишься.

Встаю в нерешительности рядом с незнакомцем и меня сшибает его запахом. Пряным, терпким, немного горьким с нотками древесины.

– Здравствуйте…

Произношу чуть хрипло, потому что в горле ощущается сухость, что становится нестерпимой пустыней, когда Кириан поворачивает голову и черные глаза останавливаются на мне.

Смоляная бровь вновь ползет вверх, выказывая удивление, а резко очерченный рот кривится в подобии улыбки.

– Дежавю, мать его… Опять ты?!

Почему-то опускаю взгляд и смотрю на крепкую смуглую руку и выхватываю широкое запястье, обвитое кожаным ремнем   дорогих часов. Модель поменял. В прошлый раз были другие. Значит, привязанности к вещам нет.

Или у него столько этих атрибутов роскоши, что он меняет их не глядя.

Мне проще разглядывать его руку и длинные по-мужски широкие пальцы. Их хватка может быть стальной, настолько они крупные.

Тяжело дышу и кажется, что реальность искажается. Ощущение такое, словно я опять мчусь по трассе, пытаюсь спасти себе жизнь, но врезаюсь в черного хищного монстра и только пульс бьет по вискам вопросом “А смогу ли спастись?”, или лучше было сразу расшибиться насмерть…

Заставляю себя оторваться от разглядывания стола. Опять встречаюсь взглядом с восточным мужчиной.

Кажется, что где-то поблизости стрекочет открытый провод оборванной электросети и меня бьет разрядом.

Что за наваждение?!

Сглатываю и заставляю разлепить дрожащие губы, наконец, проговорить:

– В-вы готовы сделать заказ или хотите просмотреть меню?

Выдыхаю.

Немного отпускает, когда умение говорить возвращается, но клиент не спешит отвечать.

Он разглядывает мое лицо без грамма косметики, и его холодные глаза скользят подобно дулу пистолета, а мне кажется, что я даже запах пороха и стали ощущаю.

Передо мной палач и инквизитор. Уверена в этом всем своим существом. И флер опасности делает этого мужчину чертовски привлекательным.

Он притягателен дико, до одури сексуален, харизматичен и зрелый возраст его только красит.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Раковый корпус
Раковый корпус

В третьем томе 30-томного Собрания сочинений печатается повесть «Раковый корпус». Сосланный «навечно» в казахский аул после отбытия 8-летнего заключения, больной раком Солженицын получает разрешение пройти курс лечения в онкологическом диспансере Ташкента. Там, летом 1954 года, и задумана повесть. Замысел лежал без движения почти 10 лет. Начав писать в 1963 году, автор вплотную работал над повестью с осени 1965 до осени 1967 года. Попытки «Нового мира» Твардовского напечатать «Раковый корпус» были твердо пресечены властями, но текст распространился в Самиздате и в 1968 году был опубликован по-русски за границей. Переведен практически на все европейские языки и на ряд азиатских. На родине впервые напечатан в 1990.В основе повести – личный опыт и наблюдения автора. Больные «ракового корпуса» – люди со всех концов огромной страны, изо всех социальных слоев. Читатель становится свидетелем борения с болезнью, попыток осмысления жизни и смерти; с волнением следит за робкой сменой общественной обстановки после смерти Сталина, когда страна будто начала обретать сознание после страшной болезни. В героях повести, населяющих одну больничную палату, воплощены боль и надежды России.

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века