Девочка. Книга вторая

— Так Шмель — это вы?! — удивленно воскликнула я.

— Мгм, — кивнула Эльза.

— Но почему Шмель?

— Потому что ты не видела меня в гневе, — сказала миссис Хоуп, по-театральному нахмурив брови.

— А разве вы умеете по-настоящему сердиться? — не поверила я, не представляя Эльзу в гневе.

— О! Еще как! Удивляюсь, как это меня Гюрзой не назвали. Хоть и на том спасибо.

— А зачем вам быть злой?… — пыталась я увидеть в миссис Хоуп Гюрзу. Я, конечно, запомнила ее разговор с Зетом, но это скорее напоминало разговор классного руководителя с нашкодившим школьником, но никак не Гюрзы.

— Мужчины в лечении народ сложный, а военные мужчины вдвойне, и для того, чтобы они начали тебя слушаться и воспринимать всерьез, иногда нужно разговаривать на их языке или применять политику "беспощадного террора", — пошутила она.

Я отрицательно покачала головой, не представляя Эльзу, применяющую политику беспощадного террора.

— Попробуй убедить супермена, что ему нужно пройти курс лечения или принять медикамент, — улыбнулась Эльза. — Порой с моими мальчиками очень сложно договориться.

— Вашими мальчиками?

— Конечно, — кивнула она. — Я знаю каждый их шрам, каждый их недуг и каждый их ночной кошмар, многих из них я вытаскивала с того света — они мои мальчики, как бы их не называли.

— И Ричарда было трудно лечить, когда он попал в госпиталь после ранения? — тихо спросила я, больше всего желая сейчас быть рядом с ним.

— О! Ричард был самым несносным пациентом, которого мне доводилась когда-нибудь ставить на ноги. Всему медперсоналу госпиталя нужно было выдать ордена за отвагу, терпение и стойкость. Входить к нему в отсек — это было все равно что входить в клетку к Хищнику. Медсестры боялись его до смерти и в прямом смысле тянули жребий, кто пойдет к нему ставить капельницу, проводить процедуры или менять белье. Обычно, эта невыполнимая миссия возлагалась на меня.

— Он не хотел лечиться?

— Не в этом дело, — покачала головой Эльза, — ему не нравилось, что его жизнь и состояние кто-то контролировал помимо него. Мало того, когда он узнал, что его хотят перевезти из Баграма в наш немецкий госпиталь в Ландштуле, сбежал из медчасти! Я думала, поседею, пока его не нашли на территории авиабазы. Он, паршивец, за то время, пока мы его искали, успел обыграть в покер пилота грузового борта и договаривался с ним перебросить его в Кандагар. Я не знаю, как он собирался отчитываться перед начальством в случае успеха этой авантюры, но я думала, инфаркт получу. Ох и намучилась я с ним, — вздохнула Эльза, и я увидела такую теплоту и любовь в ее глазах, пока она говорила о Ричарде и о своих мальчиках, что убедилась окончательно — Эльза по определению не могла быть врагом. Так сыграть было невозможно, эти эмоции нужно было только прожить, испытать на себе и в какой-то степени выстрадать.

Я нахмурилась, опять погружаясь в невеселые мысли о Ричарде и, чтобы не раскиснуть окончательно, перевела тему:

— А кто такой Малек? Это кто-то из ваших Мальчиков?

И тут неожиданно Эльза рассмеялась.

— Ох уж эта привычка всем давать свои имена! Хотя это понятно, у многих из ребят есть свои серьезные позывные или дурацкие прозвища, — покачала она головой. — Мальком ребята называют тебя.

— Меня?! — удивилась я и, как только пришла в себя от этой новости, возник вопрос: — Подождите, а откуда они меня знают?

— Многие из них обеспечивали твою безопасность на протяжении всего времени, пока ты находилась у себя дома, и в резиденции. Клиента нужно знать в лицо, — и Эльза шутливо мне подмигнула.

Я кивнула, понимая, что и за моей квартирой, и за особняком велось наблюдение двадцать четыре часа в сутки. И если я чувствовала себя в одиночестве, то это не означало, что я была одна в резиденции. Дом Барретта и вправду представлял собой крепость, и какие помещения таились на всей, нужно сказать, огромной территории, было известно только Богу и охранной системе. Думаю, у него там и вертолетная площадка со взлетной полосой отыщутся.

— Почему меня назвали Мальком? — недовольно нахмурилась я, представив мелкую, почти прозрачную рыбку в аквариуме.

— Потому что ты маленькая и хрупкая, нуждаешься в защите и заботе, — улыбнулась Эльза.

— И вовсе я не маленькая, — обиженно возразила я, выпрямляя спину, — я взрослая женщина, и могу сама о себе позаботиться. А если бы мне позволили, я бы и о Ричарде позаботилась не хуже самой профессиональной медсестры! Я бы не боялась войти в отсек к Хищнику.

Я вдруг представила, что за моим мужчиной ухаживает какая-то красивая медсестра, увидела картинку, как другая женщина изучает его обнаженный торс, прикасается к его коже, дотрагивается до его татуировки, и мне захотелось утащить эту гипотетическую медсестру подальше из реанимации, и вообще из больницы.

— Знаю, милая, но мы уже говорили на эту тему. И вообще, тебе пора принять успокоительное и отдохнуть. Ты немного перевозбуждена, — сказала Эльза, забирая у меня поднос.

Конечно, я была на взводе — одна мысль, что за Ричардом ухаживает посторонняя женщина, приводила в смятение и вызывала откровенную злость.