Девочка. Книга вторая

Я перевела взгляд на доктора Митчелла, который с серьезным видом о чем-то разговаривал с Сандерсом. Вид у него был встревоженный, он хмурился и неуверенно отвечал что-то своему собеседнику, как врач, который не мог поставить диагноз. От его настороженности я тоже немного нервничала, хотелось подойти и спросить о состоянии Ричарда, но, посчитав нетактичным вклиниваться в разговор, я решила подождать, когда Генри освободится.

А немного поодаль у журнального столика Макс, прищурившись, словно пытаясь вникнуть в проблему, внимательно слушал, что ему говорит Джино, но я обратила внимание, что все это время он не выпускал из вида Эльзу в окружении Генри и Сандерса.

Можно было заметить невооруженным взглядом, что, несмотря на праздничную обстановку, никто не веселился, все были серьезны и собраны, будто наготове по первому сигналу отреагировать на опасность, что и было понятно — ситуация с Ричардом и Дугласом радости не способствовала. Но такое торжество, как юбилей Эльзы Хоуп, должно было состояться, как дань уважения за долгие годы ее верной службы и искренней заботы.

Я не хотела мешать Эльзе в окружении ее друзей, которые продолжали подходить, и решила поздравить ее позже, когда ее внимания хватит и на меня, но только я об этом подумала, как услышала свое имя.

— Лили, милая, иди сюда, — громко позвала миссис Хоуп, и все взгляды сразу обратились в мою сторону.

Краснея от всеобщего внимания, я улыбнулась Эльзе и медленно начала свой вояж под пристальными взглядами. Как и ранее, мужчины расступались, будто некое силовое поле выдавливало их из моего личного пространства.

— С днем рождения, Эльза. Здоровья, мира в душе и женского счастья, — тихо поздравила я ее, целуя в щеку. — За мной подарок.

Эльза хотела мне что-то ответить, но в ее кармане раздалась трель сотового и она, высвобождаясь из моих объятий, ответила на звонок.

— Лили, добрый вечер, — услышала я негромкий голос Генри и обрадовалась такой удаче.

— Здравствуйте, доктор Митчелл, — поздоровалась я и тут же спросила: — Как себя чувствует Дуглас?

— Дуглас крепкий парень, выкарабкается, — с уверенностью в голосе ответил доктор, и я улыбнулась хорошей новости.

— А Ричард? Он ведь тоже крепкий мужчина, — подобралась я к главному вопросу и, внимательно рассматривая лицо доктора, пыталась найти ответы на мучавшие меня вопросы.

Генри положил руку на мое плечо и повторил слова Эльзы, сказанные ранее:

— Наберись терпения, Лили.

Я опустила глаза, понимая, что ничего нового он мне не сказал, а дальнейшие вопросы задавать было нетактично — у меня по-прежнему не было ни единого факта. В его взгляде я не нашла ничего такого, что могло мне подтвердить, что Друг — это и есть Ричард. Внезапно музыка из динамиков прервалась, и я услышала со стороны дивана звучание живой гитары. Я резко повернула голову и увидела, как Джино настраивает инструмент.

— Если Джино или Макс взяли в руки гитару, нас ждет красивое шоу, — тихо прокомментировал Генри мне на ухо.

— Макс тоже играет на гитаре? — удивленно спросила я.

— О да, он в этом хорош, — прошептал Генри, улыбаясь, и я увидела, как на пороге комнаты появился Макс со своей гитарой.

— Они красиво играют дуэтом, — продолжил свои комментарии Генри.

Макс сел напротив Джино и мягко прошелся по струнам, настраивая свою красавицу-гитару в унисон.

Эльза сидела чуть в стороне на пуфе и улыбалась в предвкушении концерта, который ей подготовили ее мальчики.

Ребята переглянулись, Макс кивнул и уверенными движением прикоснулся к струнам, наполняя комнату мелодичными звуками.

Он начал тихо, и мелодия из-под его умелых пальцев лилась и переливалась как радуга. Через полминуты к Максу присоединился Джино, вплетая узором свой виртуозный мотив, и уже через полминуты они вместе вырисовывали красивый и сложный музыкальный "арабеск", завораживая людей в комнате.

И Джино запел:

"Мы близко друг к другу независимо от расстояния…"

Его голос на первых строчках звучал тихо, но, как и музыка, набирал мощь по нарастающей. В отличие от Хэтфилда [прим. автора: солист группы "Металлика"], в голосе Джино чувствовалась хрипотца, но она придавала неповторимость и правильный настрой, а также некую воинствующую агрессию, что только усиливало впечатление от этой темы.

Все стояли и слушали, практически не шевелясь, а Эльза, чуть склонив голову набок, любовалась своим сыном и наслаждалась пением Джино, который продолжал выводить очередной голосовой пассаж, напористо вытягивая гласные и уверенными движениями кисти терзая струны с помощью медиатора.

"Мы близко друг к другу независимо от расстояния.

Эти слова не могли бы быть более искренними.

Наше доверие друг другу вечно,

А остальное неважно."*