Девочка, которая лгала

Именно поэтому, если вы начнете вспоминать какое-то событие — скажем, прошлогоднюю поездку на Бали или встречу миллениума, — то будете раз за разом рассказывать одно и то же одними и теми же словами. Это устоявшееся воспоминание, отлитое в застывшую форму. Информация отобрана, отсортирована, упакована. Из памяти она извлекается готовым блоком, поэтому вы всегда вспоминаете, как ярко горел фейерверк, как Вован свалился в бассейн и какой сон вы видели в самолете. Но напрочь забыли, что сказал президент с экрана телевизора и куда вы поехали с Красной площади.

Но этот блок можно разрушить. И тогда вы вспомните массу подробностей.

Именно такой фокус я сейчас проделала с Мариванной.

Задавая наводящие вопросы, я выяснила массу интересного. Свидетельница описала мне картину не такой, какой запомнила и пересказала следователю, а такой, какой увидела в то майское утро.

Итак, я узнала, что машина банкира — темно-серый джип — стояла под деревьями. Выяснила, что накануне прошел дождь и земля была влажной. Тяжелый джип глубоко ушел колесами в почву. Значит, простоял здесь долго — возможно, с вечера.

Банкир сидел за рулем.

На этом месте я не поверила своим ушам и переспросила.

Баранова подтвердила: да, все точно, Лазарев сидел на водительском месте.

Интересно, где тогда был охранник? Что, банкир сам вел тачку? Получается, телохранителя с ним не было, когда он поехал в лес?

Мариванна сразу не поняла, что перед ней мертвец.

Она решила — кто-то из богатеньких обитателей коттеджного поселка перебрал на вечеринке и поехал в лес проветриться — такое уже бывало.

Некоторое время травница хоронилась за кустами, надеясь, что чужак уберется из леса. Но сидящий в машине мужчина не шевелился. Тогда Баранова подошла ближе и с удивлением узнала своего хозяина.

Лазарев сидел, закрыв глаза и откинувшись на спинку водительского кресла. Стекло было опущено, и Мариванна заметила, что по лицу сидящего ползет большая муха. Вот тогда женщина сообразила, что дело плохо.

У няньки был с собой мобильный, связь здесь отличная, так что Баранова позвонила в полицию.

— Марина Эдуардовна меня потом очень сильно ругала, — призналась женщина. — Почему, говорит, ты мне сперва не позвонила? А я растерялась, в жизни такого страху не видела.

Я успокаивающе похлопала пожилую женщину по руке и продолжила расспросы.

Вскоре Баранова начала повторяться, запинаться, и я поняла, что свидетельница выложила мне все, что знает, устала и путается, так что пора сворачивать допрос.

Я посадила Баранову в машину и повезла обратно.

Умудрившись вытянуть из няньки массу разнообразных сведений, я пометила для себя как ценные два.

Острый глаз няньки зафиксировал, что рубашка у Лазарева была застегнута «не на ту пуговицу», а еще за ухом запеклась кровь и виднелся то ли синяк, то ли шишка.

Баранова побоялась присматриваться к покойнику.

Относительно синяка мне сказать было нечего, а вот рубашка наводила на определенные мысли.

Конечно, вполне возможно, что Лазарев сам второпях застегнул рубашку криво. Но я слышала, что Леонид Андреевич был педантом и аккуратистом…

Человек неправильно застегивает рубашку, когда одевается в спешке. Может быть, банкир второпях выскочил, к примеру, от любовницы? Спешил домой, чтобы жена не заподозрила, вот и перепутал пуговицы…

— Марья Ивановна, — спросила я, поглядывая на няньку, — Леонида Андреевича больше с нами нет, чего уж скрывать. Вы самый доверенный в семье человек… скажите, у него была связь на стороне? Ну, вы понимаете?

Нянька польщенно улыбнулась.

— Да, я много чего видела и слышала… но чего не было, того не было, — Мариванна разочарованно вздохнула. — Очень он жену любил и дочку. Из дома на работу, из банка своего домой. Что вы, такое не скроешь, мы бы знали!

— Не понимаю, о чем это вы, — прикинулась я наивной.

Мариванна стрельнула глазами в сторону и пояснила:

— Сразу видно, вы себе сами белье стираете. Помада там на рубашке, духами посторонними пахнет, да и на постельном белье следы всякие… Хозяева про такое и не думают, они ж нас за людей не держат, вот и не стесняются. Вот Марина Эдуардовна…

— А что Марина Эдуардовна? — хищно вцепилась я в интересную тему.

Баранова пожалела, что сболтнула лишнего, но было поздно.

— Что, у Марины кто-то был? Да говорите, это останется между нами.

— Да чего там, — махнула рукой нянька. — Я от нее мало хорошего видела, скуповата она. Из дому меня выкинула, а я пять лет верой и правдой, Луизочку в зубах носила… На вас-то я зла не держу, вы человек посторонний, — с опаской поглядывая на меня, поспешно проговорила Баранова, — а Мариночка могла бы и поделикатней ко мне отнестись. Ладно, скажу все. Был у нее один. Валерой звали. Высокий такой, красавец, ничего не скажу. Волосы такие длинные, как у девки, в хвост собраны. Марина говорила, одноклассник. Знаем мы этих одноклассников, — скривилась нянька.

— А Леонид Андреевич знал об этом… однокласснике?