Девочка, которая сходила за суси

Если честно, я малость удивлена, что двуногие из совета директоров разрешили нам в ЮОпе тут крутиться. Их никак не назовешь сторонниками приватности, особенно если это касается работы. И не только в суси дело: даже двуногие, грязевики или кто еще, под круглосуточным наблюдением, пока они на вахте. Круглосуточным и неустанным: в кабинетах, коридорах, туалетах и гардеробных. Бэйт говорит, поэтому двуногие юоповцы всегда такие мрачные — считают дни до конца смены.

Но мне кажется, пока мы хорошо справляемся с работой, им до нас нет особого дела, неинтересно двуногим, как мы друг на дружку щупальцами машем и в какие цвета их окрашиваем. К тому же на этой работе не испытываешь сильного стеснения, что за тобой наблюдают — оно только к лучшему, если так. Не сильно хочется умирать в пузыре в ожидании подмоги, если подмога не придет, потому что никто не принял сигнал SOS, переданный на последнем издыхании желюка.

В общем, мы обсуждаем проблему исчезнувшего вещества и маркеров, которые обязаны были растаять в грандиозных ураганных Ю-системах, и приходим к трем возможным объяснениям: предыдущая смена вернулась довершить работу, но кто-то забыл это зарегистрировать; ватага мусорщиков прополола кольца траулером и нейтрализовала маркеры, после чего захапала сырье для последующей перепродажи; какая-нибудь звезда в тумане ЮОпа засевает облака в надежде получить еще более четкий вид места падения Океке-Хайтауэр.

Третий вариант самый идиотский: даже если каким-нибудь сенсорам посчастливится пережить удар Океке-Хайтауэр, ураганные помехи не позволят им передать никаких ценных данных; и мы соглашаемся, что его следует отбросить. Дискуссия продолжается еще некоторое время, мы решаем, что если в ЮОпе спросят, куда делись сенсоры, мы скажем, что не в курсе. Ну, клянусь Юпитером, мы и правда не в курсе.

Мы забираем все, что можно (на это уходит два Ю-дня), засеваем гало новыми сенсорами и улетаем домой. Я залетаю в клинику проверить, как там Фрай, узнать, сумеет ли пробить остальной команде пропуск, чтоб мы к ней завалились и устроили пикник на этой ее роскошной койке. Но меня встречает Дав и говорит, что девчонка в операционной.

Дав добавляет, что по просьбе самой же Фрай не станет никому, включая нас, рассказывать, какую именно модель суси выбрала Фрай. Меня это слегка забавляет, а потом появляется первый дрон.

Дрон мчится на сквозном скейте — если так лететь, можно двойную стенку желюка пробить, и та не схлопнется. В ЮОпе используют их для доставки срочных уведомлений деликатного характера — что бы такое определение ни значило; первым делом, конечно, мы об этом и подумали.

Потом дрон озаряется светом, и мы видим изображение двуногого в репортерском прикиде. Он задает нам один вопрос за другим, череда вопросов закольцована; на панели справа от него сменяют друг друга инструкции по записи ответов, постановке ролика на паузу и передаче.

Желюк спрашивает, не желаем ли мы избавиться от незваного гостя. Мы выбрасываем хреновину на мусорном парашюте вместе со скейтом, и желюк выплевывает ее, точно комок отходов — какому-нибудь падальщику подфартит.

Чуть позже Дюбонне составляет отчет юоповцам о несанкционированном вторжении. В ЮОпе подтверждают получение, но больше никак не реагируют. Мы ожидаем взбучки за то, что не обнаружили скейтера прежде, чем он к нам проскочил. Взбучки не происходит.

— Квасят они там, что ли, — говорит Бэйт. — А ну пни их.

— Не надо, — возражает Сплэт. — Когда протрезвеют, им придется нас прикрывать, иначе их самих на мусорку с работы вышвырнут. А мы сделаем вид, будто ничего не происходило, осьмушка за осьмушку.

— Пока наши записи не попадут под перекрестную проверку, — отвечает Дюбонне и приказывает желюку послать запрос. Желюк поддерживает его в этом решении. Желюк с недавних пор все чаще сопровождает переговоры с нами небольшой порцией замечаний от себя. Мне это по душе.

Сплэту вроде бы нет.

— Да я просто шутил, — осторожно заявляет он. За шутки не накажут, как бы безвкусен ни показался прикол, однако требуется недвусмысленно подчеркнуть, что это именно прикол. Мы смеемся, чтобы поддержать его, и только тетя Хови считает, что шутка не смешная: она не умеет смеяться напоказ. Некоторые не умеют.

Дюбонне получает ответ через несколько минут. Сообщение на крючкотворском мунспике, но суть его сводится к: Мы поняли вас с первого раза, все прощено и забыто.

— Да не могли ж они все там наклюкаться, — говорит Фред. — Или?..

— А может?.. — поддерживает Шерлак. — Вы, ребята, достаточно давно со мной работаете, уже приучились бы к моему везению.

— Ты случаем не прихожанка Церкви Подковы и Четырехлепесткового Клевера? — спрашивает Глайнис.

Фред подхватывает:

— А что это такое? Новое казино на Европе?

Фред любитель казино. Не лудоман, просто ему нравятся казино. Желюк предлагает поискать.