Девочка, которая спасла Рождество

– Понимаете, два года назад у меня едва получилось. Волшебства едва хватало. Как и надежды. Поэтому я начал с ребёнка, который надеялся сильнее всех. И сильнее всех верил в волшебство. Амелия стала для меня и оленей путеводной звездой. Рождество случилось только благодаря ей. Я никогда не встречал ребёнка, который бы так верил в чудо. Её надежды хватило на весь мир. А теперь она исчезла.

Чарльз Диккенс протёр глаза платком.

– Это очень грустная история, но я всё равно вам не верю. Остановить вре…

Остановить время.

Вот что он собирался сказать. Но не успел. Потому что время снова остановилось. Отец Рождество понял, что ему выпал шанс убедить Чарльза Диккенса. Он быстро вытащил из кармана красный колпак с белой опушкой и водрузил его на голову писателю.

Потом отошёл на середину улицы и стал ждать, когда время опять тронется с места.

И оно тронулось.

Увидев, где стоит Отец Рождество, Чарльз Диккенс громко ахнул.

– Боже! Во имя всего святого, как вы это сделали?

Отец Рождество указал на колпак, который мистер Диккенс ещё не заметил.

– Милая шляпка, – улыбнулся он.

Чарльз Диккенс от удивления выронил перо. Он открывал и закрывал рот, словно выброшенная на берег рыба. Потом его наконец осенило.

– Чтоб меня! Это же волшебство. А вы и в самом деле Отец Рождество. Поразительно. Воистину, поразительно. – Он протянул руку. – Невероятно приятно встретить кого-то столь же известного, как я.

– Только, пожалуйста, не рассказывайте никому, – шёпотом попросил Отец Рождество, пожимая писателю руку.

– Разумеется. Заходите, заходите.

Следующие десять минут Отец Рождество провёл в гостиной Чарльза Диккенса. Там было довольно темно – горела лишь одна свеча, – но уютно. Писатель угостил его глинтвейном, который ещё не успел остыть.

Отец Рождество узнал, что Амелию отправили в Работный дом мистера Мора.

– Худший в Лондоне, – с горечью закончил Чарльз Диккенс.

– Я должен её спасти.

– Что? Прямо сейчас?

– Да, – твёрдо сказал Отец Рождество. – Пока ещё есть возможность спасти Рождество. Если мы пропустим второе кряду, надежды не останется.

Он вдруг сообразил, что за последние десять минут время ни разу не остановилось.

– Мне пора. Дети начнут просыпаться уже через пять часов.

– Подождите, – остановил его Чарльз Диккенс. – Вам понадобится план. И маскировка. Раз волшебство не работает, вы не сможете проскользнуть по дымоходу и забрать Амелию из работного дома. И потом, что вы собираетесь с ней делать? Куда пойдёте? Вдруг её там больше нет?

Вопросы писателя надоедливыми мотыльками закружились вокруг головы Отца Рождество.

– Боюсь, вы задумали невозможное, – сказал Чарльз Диккенс.

– Нет ничего невозможного, – ответил Отец Рождество, и Капитан Сажа запрыгнул к нему на колени.

Чарльз Диккенс рассмеялся.

– Разумеется, есть. Очень многое невозможно. Например, написать рассказ, если у вас нет идей. – Смех оборвался тоскливым вздохом. – Это безнадёжно.

Отец Рождество поморщился.

– Безнадёжно и невозможно. Худшие слова на свете.

– Я уже пять недель не встаю из-за стола, пытаясь придумать сюжет, но в голове пусто. Боюсь, у меня наступил писательский кризис. Людям понравилась моя прошлая книга, и теперь я переживаю, что больше не смогу создать ничего подобного. Мысли туманны, как Темза по весне. Понятия не имею, о чём писать!

Отец Рождество широко улыбнулся.

– О Рождестве! Напишите о Рождестве.

– Но на книгу уйдёт несколько месяцев. Разве можно писать о Рождестве, скажем, в марте?

– Рождество – это не число на календаре, мистер Диккенс. Это состояние души.

Отец Рождество увидел, как в глазах у писателя вспыхнул огонёк.

– Рождественская история? – задумчиво проговорил он. – А это неплохая идея.

– Видите? Нет ничего невозможного.

Чарльз Диккенс пригубил глинтвейн.

– Мне пришла в голову одна мысль. Вы можете притвориться ночным инспектором. Работные дома, чтобы вы знали, проверяют, и обычно их не предупреждают о проверке. Тем более ночью. Тем более в Рождество. Но вам придётся переодеться… Пожалуй, подберём что-нибудь из моей одежды.

В итоге Отец Рождество натянул самую широкую пару чёрных брюк, которая только нашлась в гардеробе Чарльза Диккенса. Но и они оказались ему так узки, что, когда он попытался застегнуть верхнюю пуговицу, она отлетела прямо писателю в глаз.

Капитан Сажа рассмеялся, но поскольку это был кошачий смех, никто не догадался.

– Я дам вам пояс и самое большое пальто, что у меня есть, – сказал Чарльз Диккенс, потирая глаз. – И вы будете похожи на нормального человека. В известной степени.

– Спасибо вам, мистер Диккенс, – от души поблагодарил его Отец Рождество. – Я побегу. Мне ещё нужно найти Амелию и доставить 227 892 951 подарок.

– Впечатляющие цифры, – уважительно ответил Чарльз Диккенс. – Почти как продажи моих книг. Удачи, Отец Рождество! Надеюсь, вы найдёте Амелию. Если найдёте, пожалуйста, передайте ей это.

И Чарльз Диккенс вручил ему подписанный экземпляр «Оливера Твиста».

– Заходите в гости в следующем году, когда закончите со своими делами!

– Непременно.