Девочка, которая спит. Девочка, которая ждет. Девочка, которая любит

– Неподалеку от Черных Пещер возникла деревенька, где поселились покинувшие Баланграль добровольцы. Они использовали, по сути, старую страшилку о том, что из Черных Пещер выхода нет… Но люди все равно время от времени покидали Пещеры. Их, испуганных и не знающих, чего ожидать, в той деревеньке встречали как долгожданных гостей. Некоторые, польщенные радушием местных обитателей, соглашались там остаться навсегда, и за счет этого деревня росла и не вызывала подозрений у того, кто забредал туда со стороны. А тех, кто не давал согласия там оставаться, прямым путем отправляли в Баланграль.

– Но мы видели этот путь! – не стерпел я. – Зачем Магистру нужны были мертвецы?! Утопленники?

– Мертвецы? Вовсе нет, – покачал головой флэмм. – Их просто вводили в состояние, близкое к анабиозу, дыхание практически прекращалось, снижалась температура, так что несколько часов в воде не могло им особо навредить. Быстрый водный поток доставлял их к решетке, дежурные циклопы получали сигнал и доставляли в город его новых жителей.

Вот это был поворот! Я сразу почувствовал себя бодрее, ведь не так страшно все оказалось.

– И как потом им вводили эликсир? – спросила Иола. – Под видом каких-то других лекарств, да?

Шарголай вперил в нее задумчивый взгляд. Вероятно, из-за усталости и сжигавшего его волнения ему трудно было снова сосредоточиться на рассказе. Но затем справился с собой и сказал:

– Вы не поняли. Свою дозу эликсира они получали еще в той деревеньке, ее добавляли в пищу или питье. Дело в том, что именно эликсир молодости, попадая в организм в первый раз, вводит человека в состояние не слишком долгой комы, что дает ему возможность пережить утопление, пребывание в ледяной воде…

Шум в моей голове свел голос на нет. Я поднял глаза на Иолу и поймал ее такой же полный ужаса взгляд. Немедленно вспомнилось, как испугало меня состояние Тер-Андроля, как в какой-то момент он даже показался мне мертвым… Кира, не понимая, в чем дело, переводила взволнованный взгляд с меня на Иолу и обратно – думаю, мы оба сейчас выглядели как безумцы. Флэмм же ничего не заметил и продолжал:

– Конечно, потом они узнавали, что произошло, но сделать уже ничего не могли. Разве пришло бы кому-то в голову восставать против Магистра, тем более что он порой и впрямь совершал невероятные прорывы? Заметьте, в одиночку, поскольку тяжелый характер, вспыльчивость и подозрительность привели к тому, что других ученых в Баланграле просто не было.

Конечно же тогда, десять лет назад, он обратил внимание на то, что не все и не сразу становятся перевертышами. И предположил, что кто-то не становится им вовсе. Начались эксперименты над отчаявшимися добровольцами. И в конечном итоге был выделен фермент, при наличии которого в крови превращение не наступало примерно у тридцати процентов принимающих эликсир. На основе этого фермента изготовили еще одно зелье, и имелись даже предположения, что оно способно вовсе снять зависимость от эликсира.

Странно, но последние фразы Шарголай проговорил таким убитым голосом, словно не о выходе из положения сообщал, а о смерти всех родственников разом. А потом вообще надолго замолчал.

– Но ничего не вышло, да? – пришел я ему на помощь.

– Нет, почему же, – почти прошептал флэмм. – Багровый Магистр одержал очередную победу. Понимаете, Магистр дружил еще с моим дедом, и я знал Легрудокка с детства, он бывал у нас в гостях, – поверьте, в Баланграле оставалось не слишком много домов, где ему бывали рады. Однажды Магистр пригласил меня к себе, рассказал о новом средстве и предложил пробную ампулу для моей единственной дочери Алугареи. Он уверял, что после применения этого средства она больше не будет нуждаться в эликсире, что с нее начнется новое здоровое поколение в Баланграле.

Шарголай снова замолчал, обхватил голову руками. Иола тронула его за плечо и осторожно спросила:

– И вы согласились?

– Нет! – простонал флэмм. – Я отказался.

– Почему? – вырвалось у меня.

– Я испугался. Подумал, а вдруг что-то пойдет не так, вдруг новые неучтенные последствия? Ведь моей доченьке ничего не грозит, эликсир дает ей возможность жить нормально. Так не лучше ли подождать, пока новое лекарство будет опробовано на других? И предложил себя вместо нее во взрослую контрольную группу. Испытания прошли отлично, и все добровольцы, включая меня, больше не нуждаются в эликсире. Я ежедневно, ежечасно проклинаю свою трусость! Потому что очень скоро все изменилось…