Девочка, которая спит. Девочка, которая ждет. Девочка, которая любит

– Эй, атлант, может, расскажешь нам о своей женушке? На нее хоть можно взглянуть без слез или ты каждую ночь просыпаешься от собственного крика?

Я неторопливо положил в рот кусочек круглого чесночного хлебца, поданного к супу, прожевал и только после этого ответил:

– Тебе следовало получше разобраться в этом вопросе, чтобы не болтать глупостей. У меня нет жены.

– Ну, не знаю, как вы там называете этих своих… Ведь ты все равно однажды женишься на ней, деваться-то тебе некуда, верно?

– Если доживет, – коротко уронил парень с тату, и по его резкому акценту я догадался, что он австралиец.

– Половинки, так их обычно называют, – прозвучал спокойный голос, я глянул туда и поймал оценивающий взгляд светло-янтарных глаз высоченного мулата. Выглядел он так, что зашибись: курчавые волосы на голове вытравлены до снежной белизны и выстрижены в форме руин древнеримского Колизея. Одна прядь волос выпрямлена, пересекает лоб и заправлена за ухо, в котором раскачивается что-то пирамидальное. Смотрел он на меня без злости или издевки, скорее – со жгучим интересом.

Австралиец напротив аж дернулся от этих слов, опустил наконец глаза и уставился в свою тарелку, тяжело переводя дыхание. Только я задумался над его реакцией, как прозвучал новый вопрос от худущего шкета, сидевшего наискосок:

– Я слышал, вы просто жить не можете друг без друга? Она, наверно, слезами обливается, что ты сейчас так далеко?

– Не больше, чем твоя мамочка, – бросил я сквозь зубы, и парнишка сразу притих, сдулся. Ну да, у них же всех наверняка с матерями проблемы, как у Женьки. Прежде я даже не догадывался о своем замечательном таланте наживать себе врагов.

Вновь засновали официанты, унося тарелки и накрывая сладкий стол.

– А что творится там, откуда ты прилетел? Правда, что рассказывают? – спросил мулат.

– А что рассказывают?

– Будто эти гады превратили людей в зомби и заставляют работать на себя.

Я заколебался: это было и так, и не так одновременно. Но вспомнил, что сейчас мои колебания никого не волнуют, и кивнул:

– Типа того.

Австралиец напротив меня шумно выдохнул и процедил сквозь зубы:

– И как вы это допустили?

– Мы?

– Орден. Вы чего там, в России, совсем ни на что не годитесь?

Я счел лучшим промолчать, а парень распалялся все больше и больше:

– В нашем подразделении Ордена нет атлантов, но когда в Западной Австралии древние выродки попытались выползти на поверхность, мы дали им бой и загнали обратно! До того, как пришла подмога, мы потеряли почти всех, даже совсем пацанов, которым до посвящения еще было расти и расти.

Столько горечи прозвучало в этом голосе, что тягостная тишина повисла над всем столом.

– Потому что такие, как ты, были у них. Четверо атлантов, – выплюнул парень. – Одна такая парочка схватила приора, моего отца, и обезоружила, а потом кинула в руки циклопам. А те за ноги разорвали его пополам, словно он не человек был, а тряпичная кукла. Читать умеешь?

Парень повернул голову, постучал по вытатуированной фразе пальцем:

– Вот эти слова крикнул мне отец, когда кости его уже трещали, а кожа лопалась. И оттолкнул меня прочь, чтобы я не погиб зря, стараясь его спасти. Чтобы делал то, что мне по силам, убивал, кого можно убить. И я убивал их десятками! – взревел он, заставив многих подпрыгнуть на стульях. – Вот это, – теперь он указывал на шею и грудь, – когти чертова биорда, а спина у меня прожжена до костей флэммом. Но с ними я справился. И я найду способ добраться до тех атлантов, клянусь! Вот только на тебе сперва потренируюсь.

И вскочил, будто собирался заняться мной прямо сейчас. Я непроизвольно отпрянул – столько в нем было ярости, ощущаемой почти физически. В мертвой тишине, прерываемой лишь хриплым дыханием и нервной икотой тощего шкета, снова прозвучал спокойный голос парня с Колизеем на голове:

– Эйден, тренироваться на нем не имеет никакого смысла. Он пока что не Соединившийся, и вдали от своей половинки ничуть не сильнее обычного человека. Да, а еще он на нашей стороне.

– Ты правда в это поверил? – всем телом развернулся к нему Эйден. – Будто этому типу интереснее жить с людьми, а не с себе подобными в мире, где люди станут рабами? Какой ты наивный, Акила!

– Я верю своему приору и Верховному Пажу.

Австралиец в бешенстве саданул рукой по столу, и кусок пудинга с его тарелки подлетел мне прямо в лицо. Кулаки мои непроизвольно сжались… Но в этот миг откуда-то из глубины замка раздались мерные удары колокола. Большинство ребят тут же устремились к выходу, некоторые горстями засовывали в рты сладкие куски, на ходу допивали чай. Я встал из-за стола последним, не желая влипать в новые конфликты, но и не теряя из поля зрения уходящих, чтобы не заблудиться. За столом оруженосцев ничего не изменилось, только Женька вроде как дернулся за толпой следом, но проходящий мимо него официант надавил ему на плечо, усаживая назад.

Интересно, что означал этот звон? Неужели испытания начнутся прямо сейчас? В целом я был не против, лучше уж отстреляться побыстрее, пока кто-нибудь тут не довел меня до ручки своими наездами.