Девочка, которая спит. Девочка, которая ждет. Девочка, которая любит

– Замок остался на другом острове, соседнем, – с готовностью пояснил мой напарник. – Понятно, что нас переправили, там же резиденция Верховного Пажа, а здесь приоры заранее все приготовили для акколады.

– Я слышал, что у Ордена есть два острова: на одном – покорные Древние, на другом – наоборот. Значит, мы сейчас…

– Это устаревшие сведения, – во весь рот улыбнулся Акила. – Низшие приоры знают только то, что им положено, а на самом деле островов гораздо больше. И на каждом работает своя программа. На одном Древних превращают в совсем уж дикарей, умеющих только убивать, на другом проводятся опыты по скрещиванию, чтобы добиться всяких эффективных сочетаний свойств, на третьем изучают, как можно истреблять большие группы Древних быстро и без привлечения внимания…

– А мы на каком?

– Мы в Атлантическом океане, недалеко от Лазурного Берега…

– Нет, в смысле программы.

– Понятия не имею, – развел руками Акила.

Меня снова замутило – и от неопределенности, но больше от того, что этот неплохой в целом парень с веселым видом говорил чудовищные вещи о людях, которые были ничуть не хуже, скорее даже лучше нас.

– Эй, да ты не дрейфь, – по-своему понял мое молчание Акила. – Какие бы Древние тут ни обитали, но приоры приняли все меры, чтобы не подвергать нас опасности. А может, их тут и вообще нет. Ну ты сам подумай: нас по пять-шесть лет готовят, натаскивают, какая выгода кого-то терять, особенно когда и так постоянные потери?

– Где?

– А ты думаешь, в других регионах все спокойно, только ваши монстры головы подняли? Нет, мы давно живем как на вулкане. В Австралии Древние так и лезут на поверхность земли, у них там постоянные войны, да и у нас земля под ногами горит. Знаешь, скольких членов Ордена мы уже потеряли?

В этот момент я впервые осознал, что не все общины Древних похожи на нашу, видно, не всем удалось в относительно небольшом пространстве под землей научиться жить в мире и почитании закона.

– Если все так плохо, то почему вы сражаетесь только в одиночку? – спросил я. – Можно же обратиться за помощью к военным, к правительствам разных стран. Ведь существование Древних больше не тайна, верно?

– Ну да, и теперь в мире такое творится! Мы столько веков пытались этого избегать…

– А что в мире?

– А, да ты не знаешь, – сообразил Акила. – Ну, скажем так, мир сошел с ума. Процентов двадцать человечества напрочь свихнулись: кто в петлю лезет, кто бункеры строит, кто бежит прятаться во всякие недоступные места – так боятся Древних. А другие наоборот: кричат, придурки, о равенстве и братстве, требуют, чтобы Древние получили все гражданские права и стали частью человечества. И не понимают, идиоты, что Древним ничего этого не нужно, люди их интересуют только как рабы, обслуживающий персонал. А военные что теперь могут сделать? Да ничего, как оказалось.

– А вы что можете сделать?

– Ну, у нас для этих монстров кое-что припасено, конечно, – туманно заявил Акила. – Но делиться мы этим с военными точно не станем, не их это дело, только все испортят. Мы ведь знали, на что шли, – тихо добавил он.

Некоторое время мы молчали, но парень-то, похоже, не был молчальником, и вот уже он толкнул меня кулаком в бок, заглянул в лицо:

– Расскажи, что там у вас творится теперь?

Я стал рассказывать, упирая на то, что Древние никому не причиняют вреда, всячески заботятся о людях, и о том, как к лучшему преображается все вокруг. Но Акила слушал с напряженным и сочувственным лицом, мой посыл до него явно не доходил. И когда я закончил, подвел итог:

– Да, никто даже ожидать не мог, что главным очагом станет Россия. Все силы Ордена уходили на борьбу с австралийской и африканскими общинами, вот где действительно жесть. Да ты сам слышал, что Эйден вчера рассказывал… Верховник теперь винит себя, что, когда стало известно о Древних на вашей территории, он не придал этому особого значения, а просто сослал туда неугодного приора, чтобы с глаз долой.

«Ага, и он там все разворошил».

Я промолчал, а Акила вдруг разволновался:

– Только не обижайся, что я так о твоем приоре, у меня, честно сказать, язык без костей. Но он же не отец тебе, нет?

Я мотнул головой.

– А как… ну, ты как вообще к нам примкнул?

Я порылся в памяти, выуживая ту малость, что говорил о себе Печерский.

– Сначала меня нашел один атлант, который лагерь организовал для подобных ребят. Но потом кое-что произошло, и я стал ему больше не нужен. Я был в отчаянии, а приор меня вытащил и здорово помог, – говоря все это, я мысленно извинялся перед Соболем.

Акила на ходу понимающе кивнул белоснежной головой. Я спросил:

– А твой отец тоже приор, да?

На этот раз ответ последовал не сразу, и я даже испугался: вдруг с отцом Акилы тоже случилось что-то ужасное, как у Эйдена. Хотел сменить тему, но тут парень заговорил:

– Я об этом помалкиваю, но все равно все знают, и ты узнаешь рано или поздно. В общем, мой отец – Верховный Паж. Только ты не думай, это ничего не значит, в смысле, никаких поблажек!

– Ух ты! – восхитился я. – Значит, ты тоже можешь потом стать Верховником, так?