Девочка, которая спит. Девочка, которая ждет. Девочка, которая любит

– Верховный Паж… Я помню его совсем еще мальчишкой, когда четверть века назад после героической – и напрасной – гибели прежнего Верховника он занял этот престол. То было время великих надежд, ведь юный Винсент был так убедителен. Он искренне верил, что с Древними можно найти общий язык, договориться о мирном сосуществовании всех рас на земле. Даже я попал под его влияние, был вдохновлен и от души приветствовал перемены. Но, увы, очень скоро выяснилось, что земной шар чрезвычайно мал, на нем и людям-то тесновато, ни о каком мирном сожительстве столь различных существ и речи быть не может. Тогда наступило разочарование. И многие, очень многие отступились от Верховника. Я держался дольше остальных, но у всего есть предел, а нынче ситуация слишком опасна. Я лично подал ему проект борьбы с Древними руками – или что там у них – еще более Древних. Но Винсент отверг эту идею с ужасом и с тех пор каждый раз при встрече косится на меня, как на монстра.

– Почему? – оторвавшись от тарелки жаркого, спросил юный Сид, тараща от любопытства глаза.

Приор, сев на место, задумчиво потрепал мальчишку по растрепанным волосам.

– Ну, камням ведь не объяснить, кого именно нужно устранять. Защищая яйцо, они проведут полную зачистку территории.

Я похолодел от ужаса. Захотелось запустить в этого нелюдя миской с остатками жаркого или даже лучше чайником с кипятком, который один из пажистов только что поставил на стол. Но Печерскому было плевать на людей, и я силой удержал на лице холодную усмешку.

– А вы что хотите? – в гнетущей тишине фыркнул приор. – Спасать мир всегда кровавое и подлое занятие!

– И потому вы организовали заговор против Верховного Пажа, подменили карты, погубили собственного кадета, а может, и еще многих ребят, – вроде бы спокойным голосом констатировал Акила. – Но если вам так нужно яйцо, почему бы снова не истребить всех литосов, как в Африке?

– Сейчас я не обладаю для этого достаточной мощью, – живо возразил приор. – И не хочу больше рисковать своими ребятами. Так что на этот раз все пройдет мирно, ведь для литосов атлант явно не по зубам.

Акила вскинул голову, его золотистые глаза превратились в щелки:

– Мирно? А ведь нас с Сидом вы посылаете туда на верную гибель и даже не скрываете этого!

Архелай развел руками, лицо его сочувственно сморщилось:

– Ну, злая шутка судьбы, что ты оказался в паре с нашим российским гостем. Я надеялся, что это будет кто-то из моих мальчиков, тогда бы все обошлось без лишних жертв. Но мне не нужно, чтобы Винсент раньше времени узнал о моих планах, а удерживать тебя в плену… Я всегда восхищался твоей находчивостью и смекалкой, мальчик, так что – нет.

– Хорошо, это я понимаю. – Губы моего напарника побелели от невероятного напряжения. – Но оставьте Сида, он будет молчать…

– Не буду! – выкрикнул мальчик, лицо его вспыхнуло, в глазах заблестели слезы.

– Или хотя бы заберите с собой, спрячьте от Верховника!

Но приор медленно покачал головой:

– Нет, дело должно быть сделано чисто и без торчащих хвостов. Так что если вы готовы…

Тут он глянул на Женьку:

– Ты что решил? Все еще хочешь идти с ними без всякой в том необходимости?

– Хочу! – заявил Карамыш, и я поглядел на него с удивлением. Да что такое с этим парнем?

– Может, желаешь поговорить по телефону с отцом?

– Я лучше ему напишу, – уже тише и не так решительно сказал Женька. Но едва один из парней положил перед ним лист бумаги и ручку, с остервенением принялся что-то строчить.

Тут я решил, что настала пора и мне сказать свое веское слово. И произнес как можно холоднее:

– Все это замечательно, но до сих пор никто не спросил, хочу ли я включаться в охоту за яйцом. И это странно, потому что я-то как раз не согласен. Я прибыл для участия в акколаде, вы ее сорвали, ну и все, до свидания.

Приор Архелай внимательно слушал и поглядывал на меня вполне благодушно – вероятно, Гай предупредил его о мерзком характере Печерского. Затем ответил:

– Боюсь, тебе придется. Слишком многое поставлено на карту.

– С вашей стороны, заметьте. А я даже не член Ордена и теперь уж не рвусь им стать, раз вы друг с другом поладить не в состоянии. Для меня место в этом мире всегда найдется.

Выпалив все это на одном дыхании, я остался горд собой: Печерский бы наверняка точно так и сказал. Приор же только усмехнулся:

– В таком случае боюсь, искать место в мире тебе придется уже не как атланту – как человеку.

– В смысле?

– В далекой России по первому же моему звонку твоя половинка будет уничтожена.

Перехватило дыхание. Кирка! Это ведь не так трудно устроить: просто выстрелить… Она не ждет подвоха и не остерегается…

Из меня словно воздух выпустили. Я отвернулся, чтобы не видеть вроде как сочувственное лицо приора, и ровным голосом произнес:

– Это все бессмысленно. Я потерял силу атланта, едва очутился на острове. Так что можете убить меня сразу, мне без разницы.

Приор залился тихим смехом: