Девочка, которая воспарила над Волшебной Страной и раздвоила Луну

– Есть ли способ победить Сайдерскина? – прошептала Сентябрь, и как только был задан первый вопрос, все другие так и посыпались вслед за ним. – Кем я стану, когда вырасту? Папа когда-нибудь поправится окончательно? А война закончится? Маркиза проснется? Родится ли у меня эта дочь в любом случае, что бы и как там ни было, какой бы путь я ни выбрала? Понравится ли мне та я, у которой родится дочь? Неужели все уже решено, решено и рассчитано и мне остается только дождаться, пока все это со мной случится? Зеленый Ветер говорил, что я сама выбираю. Пожалуйста, пусть его слова окажутся правдой. Я знаю, что ветры любят приврать, знаю, но пусть из всего, что он говорил, именно это будет правдой!

– Сомнительная атрибуция, – кашлянула Канделябра. – Цитирование предвзятого и сомнительного источника, откровенно говоря.

Бронзовая Леопарда ничего не сказала. Она подняла лапу и нажала на свою пятнистую грудь. В груди открылась маленькая дверца, квадратик драгоценной бронзовой шкуры открыл темную пустоту внутри нее.

В этой темноте лежала книга.

Яркого, насыщенного красного цвета, с золотыми завитками на уголках, с огромным множеством страниц, доступ к которым преграждал замок. Книга светилась в груди судьбы Сентябрь, как сердце.

Сентябрь просунула руку и взяла красную книгу. Та оказалась тяжелой. Обложку украшало тиснение – девичье лицо, глядящее в сторону, на что-то невидимое. Возможно, это было ее собственное лицо, а может, и нет. Это и есть ответ? Все уже описано?

– С тем, что написано, не поспоришь, – сказала она, поглаживая красные локоны девочки на обложке. – Если сердце моей судьбы – это книга, то ничего не поделаешь. Раз она написана, то все уже решено. Во всех этих древних книгах говорится «ибо так написано», и это значит, что за тебя сделали всю работу и даже прибрали за собой, и слова не скажешь против.

Но послушай, Сентябрь, это совсем не так! Уж я-то знаю. До этого самого момента я была объективной и уравновешенной, но я не могу больше, просто не могу. Послушай, моя девочка. Только однажды и только сейчас ты услышишь мой шепот издалека, словно вздох, словно ветер, словно легкий бриз. Как написано, так и вычеркнуто. Ты можешь переписать страницы этой книги заново. Можешь делать пометки на полях. Можешь вырезать целую страницу. Ты можешь и должна редактировать, переписывать и перемешивать, вытаскивать неправильные части, словно кости, пока не найдешь то, что нужно, и ты можешь всегда, вечно писать еще и еще, сочнее, длиннее и яснее. Жизнь – это абзац, который вечно переписывают. Это Взрослая Магия. Дети бессердечны; родители удерживают их, когда те кричат и извиваются, до тех пор пока в их маленькой дикой пустыне не заведется сердце. Подростки норовят разбить свои сердца обо все, что попривлекательней да потверже, чтобы посмотреть, что сломается, а что выдержит. А Взрослым в расцвете сил, если они очень добры, очень удачливы и очень смелы, а желания их остры, сердце нужно затем, чтобы начинать свою историю снова и снова.

Да услышала ли она меня? Попала ли я в цель? Не могу сказать. Смотрите – она не шевелится. Ну что ж, мои силы не бесконечны.

Сентябрь крепко прижимала к себе красную книгу леопардового сердца. Кончики ее пальцев побелели. Она смотрела мимо книги, не на траву, а на свои черные шелка, струящиеся вдоль тела, льнущие к нему, и согревающие его, и ясно объявляющие о своих намерениях каждому встречному.

«Я выбираю сама, – внезапно подумала она. – Я уже выбрала». Вдали закричала какая-то ночная птица. Она не знала, может ли это сделать. Канделябра называла это место священным. А она тогда кто? Определенно, в этом споре не выиграть. Уроки Плутона отзывались в ее сердце потяжелее бронзовой Леопарды. Может, она и вправду Преступник. Нарушитель законов. Вандал.

Сентябрь положила красную книгу на траву. Травинки задрожали и надломились под ее тяжестью. «С судьбой не поспоришь, что бы Канделябра ни говорила, – подумала она. –

Судьбы не избежать».

– Можно только сказать НЕТ, – произнесла она вслух. – По этому НЕТ можно определить, что не все еще умерло.

Она вытащила из кармана последнее, что у нее было, единственное, что Ветер не взял, когда потребовал Все, Что у Нее Есть. Железный молоток.

С глубоким отчаянным вздохом и сдавленным криком Сентябрь подняла его над головой и со свистом опустила на красное тело своей судьбы.

Книга раскололась.

Ревущий, рокочущий, нарастающий звук потряс мир – лунотрясение, раздирающее почву с силой, которая не остановится ни перед чем.

Ты становишься тем, кем тебя называют.

Интерлюдия II Черный Космический Пес

В городе внутри Луны Черный Космический Пес что-то нашел. Что-то очень большое.