Девочка, которой не стало

— Не ты ли сама била эту дочь шнуром от зарядки, когда она не хотела есть кашу? Вы с матерью постоянно ее избивали. Как ни придешь, она вечно в синяках. И тянулась ко мне сама, потому что знала, что я не обижу. В отличие от вас.

— Это другое! — рявкнула Залима. — Она капризная. Она… Она… просто…

— Просто тебя бесила, — помог Алихан. — Вот и странно, что ты сейчас о ней забеспокоилась, хотя сама не давала ни капли материнской любви. Признайся, ты ведь не любила ее и мечтала, чтобы она исчезла.

— Я любила ее! И люблю.

— Врешь. Как можно любить ребенка, которого нагуляла не пойми от кого? Сейчас ты сидишь и мечтаешь, чтобы она умерла. И я тебя понимаю. Ей и правда лучше бы умереть.

Залима закусила губу и замотала головой, и он усмехнулся, считывая ее, как огромный рекламный щит.

— Она для вас обуза. Была обузой, а теперь и подавно. Порченая…

— Кем порченая-то?!

Залима подняла на него глаза, и Алихану этот взгляд не понравился.

— А вдруг она твоя дочь? Об этом ты не подумал?

Сердце мужчины вздрогнуло от этого безумного, оскорбительного предположения.

— Убью, — Алихан предупреждающе поднял палец на Залиму: — Убью, если еще раз скажешь этот бред. Решила брать пример с Айны? Выбрось эту хрень из головы, пока я тебе шею не скрутил. Вы обе мне никто!

Алихан тяжело вздохнул и огляделся. Если бы не кабинет врача, уж Залима бы поплатилась за эти идиотские фантазии. Не так уж часто он с ней был, чтобы девочка оказалась его дочерью. Она была бы похожа на него. Он бы почувствовал. Был бы какой-то, наверное, знак или что-то еще… Нет, бред! Какой-то голосок сомнения попытался пискнуть, что вообще-то в теории это было вероятно, но Алихан мысленно придушил его и провел руками по щекам. Какая теперь по сути разница? Дело сделано. За незаконнорожденных детей он все равно не отвечает.

— Не забудь, — напомнил он. — Велишь ей молчать.

— Не хочу молчать, — буркнула Залима под нос. — Если тебя арестуют, ты мне ничего не сделаешь. Таких, как ты, сажать надо и не выпускать никогда.

— Поболтай мне еще!

Залима говорила словно на иностранном языке. Хоть и симпатичная, а все-таки бездушная стерва. Она просто не понимала: у него обстоятельства. Важные обстоятельства. Ему срочно нужны были деньги закрыть пару долгов, не вернув которые он рисковал если не жизнью, то здоровьем точно. А если бы его превратили в инвалида, кто стал бы заботиться о его детях? Не Залима же и не Айна. Пришлось выбрать меньшее из зол.

Вариант пришел Алихану в голову сам собой, когда девочка в очередной раз доверчиво залезла к нему на колени и попросила поиграть в «скачки». Приподнимая ноги на мыски и подбрасывая над коленями ее худенькое тело, Алихан вслух ругал Айну что, мол, та плохо кормит внучку и снова ее поколотила. Он шутливо дул и целовал ее синяки и вспоминал, как в детстве его любил по пьяни приложить отец. Мать никогда не вступалась за них с братьями, боялась лишний раз рот раскрыть и попасть под горячую руку. Они вчетвером сносили этот способ воспитания очень долго, пока однажды в пылу ссоры старший брат, которому тогда исполнилось шестнадцать, не зарезал отца ножом прямо у них на глазах. На его теле насчитали шестнадцать ударов — странное совпадение. Чтобы спасти сына от колонии, мать взяла преступление на себя, а их отправили к овдовевшей троюродной тетке. Алихан постарался понять ее поступок, но не смог простить, что ради одного сына она оставила их всех.

Дочку Залимы он жалел — за то, что ей достались такие никчемные родичи. С самого рождения ей не повезло родиться в позорном доме, куда никогда не ступит нога приличного парня. А что женщина без мужа? Ничто. Пустое место. Несчастная одинокая душа, которая обязательно будет искать утешения в объятьях чужих мужей. Девочка с рождения была обречена пойти по пути своих старших родственниц.

Размышляя о судьбе бедняжки, Алихан в итоге пришел к мысли, что эта распущенность, кстати, может передаваться по наследству, и, сама того не зная, девочка в глубине души уже ветреная и склонна к беспорядочным связям. Почему она так тянется к нему, постороннему мужчине? Почему вечно норовит залезть на колени, обнимает так крепко и так странно ерзает, понуждая его снова и снова изображать необъезженную лошадь?

С того дня в каждом движении, прикосновении и поцелуе девочки Алихан усматривал заигрывания и желание стать к нему как можно ближе. Мысль о том, что он мог бы одновременно иметь отношения сразу с тремя поколениями женщин Мулиговых, приятно щекотала его эго.

Поначалу Алихан хотел выждать несколько лет. Он не знал, сколько. Пять? Кто-то из знающих в религии говорил, что мусульманам допустимо жениться и на десятилетних. А раз допустимо жениться, значит, и все остальное тоже, ведь так? Конечно, упаси Всевышний, он не собирался жениться на дочке Залимы. Речь шла обо «всем остальном».

По мере того как идея в его воображении все больше обрастала деталями, Алихан перестал обращать внимание на возраст девочки. Он плыл по волнам фантазии, дразнил себя пока что невинным общением, уже предчувствуя, что пять лет ждать точно не будет.