— Так, шуруй, давай, в ту комнату, иначе он тебя испугается спросонья. Давай, давай! Мы сейчас…
Буквально вытолкала его в коридор, явно бравируя своей женской властью. На что Гордеев только счастливо разулыбался и, прижав ухо к щели приоткрытой двери, услышал:
— Мирошка, крокодильчик мой масенький… Просыпайся сыночек! Просыпайся любимый. Там… папа приехал!
КОНЕЦ