Девочка-криминал

– Потрогай! – разрешил я, когда рука Лерки остановилась на моем лобке.

Она все мялась, и мое терпение закончилось. Я пружинисто сел, перехватил ее руку и прижал ее ладошку к своему члену, едва не застонав, когда девичьи пальчики сомкнулись на нем.

Меня вся эта возня начала жутко раздражать. Хотелось сию секунду опрокинуть девчонку на спину и насадить ее прямо на свой горящий кол. Потом насмотрится и натрогается. У нас вся жизнь впереди.

– Возьми его в ротик! – рвано выдохнул я.

Я схватил Лерку за затылок и начал нагибать ее бестолковую головенку туда, куда было приковано все ее внимание.

– Я не хочу! – пропищала она, пытаясь высвободиться от моей хватки.

– Давай, малыш, – продолжал я гнуть свою линию. – Ты же хочешь, чтобы мне было хорошо?

Лерка все же вырвалась, уперлась ладошками в мою грудь, держа дистанцию.

– Как же мы потом будем целоваться, Никита? – спросила она, заглядывая мне в лицо.

– В смысле?

– Кирилл сказал, что если девушки берут в рот член, то с ними потом нельзя целоваться!

Кирилл сказал? Слова Лерки прозвучали так искренне, так наивно, что я не сдержался. Я просто покатился со смеху. Боже, что за херня происходит?

– Почему ты смеешься, Никита? – разозлилась девчонка, но я не мог остановиться, все ржал и ржал. – Все! Уходи! – обиженно буркнула она и попыталась отстраниться от меня.

– Я похож на собачку, Лера? Приди, уйди? – перестав смеяться тоже разозлился я. – Иди-ка сюда, моя сладкая!

Лерка ахнула, когда я повалил ее на кровать и рванул на ней рубашку. Хватит с меня этой нежнятины. Я не обезьянка в зоопарке, чтобы меня разглядывали!

– Пусти! – заистерила Лерка, вырывая свои запястья из моего захвата.

– Тихо, блять! – рявкнул я на девчонку пожирая глазами ее тельце.

Налитая, полная грудь девчонки тяжело вздымалась перед моим лицом, напрашиваясь на поцелуи, животик мелко подрагивал, а ее киска…

Господи Иисусе! У нее там волосики? Я залип на небритом лобке девчонки, и это было моей ошибкой.

Лерка дернулась, вырвав одну свою руку, и я с размаху получил кулаком в лицо. От неожиданности я отшатнулся от сучки, зажимая разбитый нос, а в следующую секунду я уже летел с кровати, получив от нее ногой в грудак.

Я грохнулся на спину рядом с подносом с едой всей своей массой. На полу был ковер, но башкой я приложился знатно. Воздух из легких выбило разом, я потерялся в пространстве.

Я попытался сесть, мотая головой, в которой звенело и шумело. Комната поплыла перед глазами, но я выхватил взглядом белобрысую сучку, которая уже стояла рядом. Одной рукой она запахивала на себе рубашку, а другой целилась в меня из пистолета.

Вот же, блять!

Мне удалось сесть. Я выпил достаточно, чтобы кровища хлестала из моего носа, как из надрезанной свиньи. Крупные теплые капли падали мне на грудь, на ноги, на ковер. Лерка смотрела на меня и молчала.

Я не остыл. Меня эта борьба завела еще больше. От вида собственной крови меня перекрыло. Пиздец тебе, Лерочка! Твой первый раз будет жестким! Кровь за кровь!

– Поднимайся и уёбывай! – твердо и спокойно произнесла девчонка.

С трудом, но я все же поднялся на ноги и, утерев кровавые сопли рукой, хищно ухмыльнулся.

– Выстрелишь в меня? – усмехнулся я. – Это так ты меня любишь, Лерочка?

Ее личико мгновенно переменилось. Губы дрогнули, брови съехались на переносице. Сострадание? Жалеет о том, что мне нос расквасила?

Мне ее жалость не нужна! Мне нужна ее дырка!

Я шагнул к Лерке. Она уверенней перехватила пистолет и начала пятиться назад к стене. Я сделал еще шаг, заметив, что она колеблется…

Она выстрелила! Мелкая сука шмальнула в меня!

Звук выстрела меня оглушил, поэтому я не сразу понял, что девчонка в меня не попала. Она нарочно стреляла мимо. С такого расстояния не промахнешься. Кир сказал, что она убила двоих. Сучка стреляет хорошо, пугает меня просто. Так я уже пуганый! К запаху крови примешался запах пороха, а это вообще улет!

Мы стояли с минуту, испепеляя друг друга взглядом. Это моя будущая жена? Перепуганный ребенок с пистолетом? Меня должно это останавливать на пути к моей цели?

Не знаю, о чем думала Лерка, но когда дверь в спальне выбили, и ввалилась охрана, а следом перепуганный Кир, она так и продолжила на меня смотреть, держа меня на мушке.

А я смотрел на нее.

Вот я и стал точно таким же, как ее папаша! От этой мысли у меня в глазах потемнело. Что дальше? Изнасилую девочку? Как зверьё? Возьму силой то, что мне принадлежит? Всегда брал, и ничего. Чем Смирнова особенная?

Комнату и Лерку снова перекосило, и я прикрыл на секунду глаза, справляясь с накатившей тошнотой. От самого себя тошнило? Нет. Я просто башкой приложился об пол, вот мне и поплохело.

– Ник! – окликнул меня Уманский, и я вышел из забвения. – Что, блять, происходит?

Он положил руку мне на плечо, обеспокоенно заглядывая мне в лицо.

– Ни хуя! – тряхнул я головой, стряхивая его руку.

Я взглянул еще раз на растрепанную, но совершенно невозмутимую Лерку, уже опустившую пистолет, и вышел из детской.

27. Кирилл

Я весь день провел в кабинете Вакулы. Я работал в нем уже три года, но так и не почувствовал его своим.